Современная российская идеология. Национальная идея (национальная идеология) Российской Федерации

Бытует мнение, что идеологии — это пережиток прошлого, атрибуты XX века, когда таковые представляли собой, казалось бы, нерушимые скалы. Идеология сегодня представляется как нечто искусственное, внедрённое извне, навязанное человеку «вопреки его природе».

Не является исключением в такой оценке и буржуазная Россия, которая на законодательном уровне закрепляет своё отношение к этому явлению. Так, статья 13 Конституции РФ запрещает устанавливать государственную или обязательную идеологию. Такое положение закона якобы является «вакциной от болезней прошлого», призванной не допустить повторения «тоталитаризма», закрепления «враждебной человеку идеологии» .

Однако даже правящий класс и его обслуга признают, что в стране всё не так хорошо, как того хотелось бы: то Запад вставляет палки в колёса , то выясняется, что немалая доля самих россиян — это «неуспешные люди» и надобно бы их заменять иностранцами , которые уж точно не будут лежать на печи, а бросятся поднимать с колен увядающую экономику России.

И весь свет буржуазной общественной мысли ломает голову: как же экономике и обществу вообще выбраться из того болота, в котором они увязли? Положение настолько критично, что, к удивлению, время от времени федеральные СМИ даже поднимают тему срочной необходимости создания для страны «новой государственной идеологии» . Такая идеология должна якобы объединить народ, сплотить его в мощный кулак для противостояния западной цивилизации. Ведь Советский Союз руководствовался идеологией (как мы знаем, коммунистической, о чём буржуазные пропагандисты предпочитают умолчать) и был сверхдержавой, контролировавшей половину земного шара. Поэтому наличие государственной идеологии вполне оправданно для «возвращения былого величия».

Красноречивые лакеи капитала предлагают самые различные варианты, начиная от православия и заканчивая идеей т.н. «русского мира». Подобная постановка вопроса настраивает адресата информационного потока на мысль, согласно которой в России действительно нет идеологии — иначе зачем её «создавать» и «выбирать»?

Согласно определению, которое даёт Большая Советская Энциклопедия, идеология — это система взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели (программы) социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение (развитие) данных общественных отношений. В классовом обществе идеология всегда носит классовый характер, отражая положение данного класса, его интересы.

Исходя из вышеуказанного становится ясно, что в любом обществе существует идеология, поскольку оно состоит из людей, которые вынуждены взаимодействовать с окружающей их действительностью и между собой (с целью выживания, продолжения рода, технологического развития и т.п.). А любая идеология в классовом обществе выражает интересы определенного класса и направлена на их удовлетворение.

Нынешнее российское общество есть общество классовое , господствует в котором буржуазия , государство в котором принадлежит буржуазии. Следовательно, и доминирующая идеология тут носит классовый характер, отражает интересы господствующего класса. Взгляды и идеи этого общества направлены на укрепление существующей общественно-экономической формации. Буржуазия готовит специально обученных людей, которые профессионально занимаются идеологической обработкой населения. Она строит государственные образовательные программы в ключе получения узкого набора навыков , необходимых для исполнения специфической, строго ограниченной трудовой функции. Образование больше не учит по-настоящему методам научного познания, не дает систему знаний. Это делает любого формально образованного человека легким объектом управления, позволяет манипулировать его сознанием через информационное воздействие, который он сам не в состоянии отфильтровать и проанализировать, не в состоянии выявить его сущность и обнаружить его влияние на себя. Образование готовит человека-функцию, который так нужен работодателям.

В. И. Ленин в своей работе «Что делать?» выделял два идеологических направления в капиталистическом обществе: буржуазное и социалистическое . Не существует никакого «третьего пути», «золотой середины», поскольку в классовом обществе невозможно наличие надклассовой идеологии. «Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от нее означает тем самым усиление идеологии буржуазной ».

Следовательно, за разговорами о порочности социалистической идеологии, перекладыванием всех нынешних проблем РФ на Советский Союз и его «тоталитарную» идеологию скрывается укрепление буржуазной идеологии в её различных формах, удобных правящему классу.

И. В. Сталин ещё в начале XX века, давая оценку политическому горизонту Российской империи, в своей работе «Анархизм или социализм?» писал, что идеология существует не только у пролетариата в виде социализма. Таковая существует и у класса-антагониста. Её название — либерализм.

Одной из наиболее влиятельных форм политического сознания, воздействующей на содержание отношений власти, является политическая идеология. Именно с ее помощью политические действия приобретают конкретную направленность и задается та или иная направленность преобразований социальных отношений, влияющих на массовые и групповые настроения.

С момента распада Советского союза политики, политологи и общественные деятели ищут национальную идею. До сих пор эти поиски мало к чему привели. Некоторые считают, что это бесполезная трата сил и времени, что некоторые государства живут без национальной идеи, и живут хорошо, как, например, Швейцария. Поиск новой российской идеологии остается проблемой поиска и развития наиболее оптимальных форм совокупности разных идеологий.

Идеологией современной России, по моим представлениям, является консервативный либерализм. Давайте посмотрим на Конституцию Российской Федерации. Уже в первой статье Конституции Россия объявляется демократическим правовым государством с республиканской формой правления. Вторая статья провозглашает человека, его права и свободы высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина вменяются в обязанность государства. В последующих статьях закрепляется социальный и светский характер государства, утверждается разделение властей, равенство всех перед законом, многообразие форм собственности, многопартийность, идеологический плюрализм и т. д. Все эти положения и есть основа либеральной идеологии. Но несмотря на это, в пункте 2 статьи 13: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной», мы наблюдаем некое противоречие.

Очевидно, что идеология есть, но нет общенациональной идеи. Общенациональная идея должна выражать интересы всех социальных слоев российского общества. Она должна объединить их усилия с целью социального созидания и достижения благополучия и стабильности во всем российском обществе.

Как личность, человек формируется в сфере идеологии, духовной основы государства и гражданина.

Самосознание человека определяется на уровне его этнической и конфессиональной принадлежности, а также пола. Таким образом, он не выделяет себя из семьи, народа и его веры.

Самосознание человека как гражданина – это вторая ступень в его развитии, когда он идентифицирует себя с государством.

Самосознание человека как личности – это третья, и в то же время высшая ступень в его развитии, когда он нередко выходит за пределы своей этнической или конфессиональной принадлежности.

В России сегодня граждан явно в меньшинстве. Сознавая проблемы государства, они не могут повлиять на его судьбу даже на выборах. Но личностей в России, к сожалению, сегодня еще меньше. Массовая культура процветает, люди все больше поддаются манипулированию со стороны. Неудивительно, ведь это упрощает жизнь: преподносят общедоступные образы, понятия, схемы, и ловят тебя на крючок. Именно так сейчас происходит с молодым поколением. Ведь его куда проще убедить, оно не станет тщательно анализировать поступающую информацию, а просто намотает на ус. Говорят, что это хорошо, значит, так оно и есть. Общество подчиняется шаблонам, которые создают профессионалы, и не пытается копнуть глубже. А именно там, в глубине под поверхностностью кроется истина. Но к сожалению, людям внушают информацию, выгодную кому-то выше, а мы ее поглощаем и становимся частью массы.

Но почему для нас сегодня так важен сам факт официального признания государственной идеологии России? Да потому, что органы государственной власти и местного самоуправления, которые по сути тоже являются органами власти, не могут вести идеологическую работу, если у государства нет идеологии, у общества – национальной идеи. Они будут продолжать движение без конечной цели, в никуда, в лучшем случае, бегая по кругу. А в это время обществу будут навязывать чужую идеологию.

В. В Путин представил в своем ежегодном Послании Федеральному собранию идею патриотизма. В самом деле, Путин впервые предложил патриотизм не как вспомогательное средство, мобилизующее народ на достижение неких высоких целей, а как суть всей российской политики. В его предложенных подходах нет ничего удивительного, все довольно прозрачно: признание суверенитета и территориальной целостности России, признание ее федеративного характера, равноправия и ценности каждого из живущих в нашей стране этносов и т. д.

Но возможно ли еще достучаться до общества и привить ему эту идею? Безусловно, на словах все выглядит замечательно, и я поддерживаю это направление, как и, скорей всего, многие граждане нашей страны. Но этого недостаточно. Совсем недавно произошел инцидент в Республике Коми, связанный с сожжением книг, «чуждых российской идеологии». Но опять же, кто возглавил этот своего рода ритуал? И какова доля участия общества в этом случае? Все было решено сверху, и это решение вывешено на обозрение. На этом все и закончилось.

Я считаю, что путь к идеологии государства лежит, прежде всего, через народ. Одного вмешательства органов власти здесь недостаточно. Общество должно осознать свою роль в государстве и первым сделать шаг вперед. Мы не должны быть жертвами внушения, наша задача – предлагать. Только преодолев этот барьер, мы ступим на новый уровень развития гражданского общества в России.

Текст большой поэтому он разбит на страницы.

Идеология сегодня

Из главы 2 «Кризис национальной идеологии» части I «ИДЕОЛОГИЯ И ОБЩЕСТВО» книги Молоткова А.Е. «Миссия России. Православие и социализм в XXI веке»

Современное состояние российской государственности во всех ее проявлениях – политических, общественно-социальных, экономических, исторических и т.д. – можно уверенно определять как кризис. Уже, кажется, всем понятно, что это не «перестройка», не «реформы», не «освобождение от тоталитаризма», не «вхождение в мировое сообщество» и даже не «происки ЦРУ», а нечто значительно более серьезное, внутренне обусловленное и исторически неизбежное.

И чем дальше затягивается этот процесс, чем больше политических иллюзий о «возрождении России» уходит в небытие, тем более глубоким становится данное осознание. Патриотические надежды последнего десятилетия одна за другой отступают перед чувством собственной неадекватности запросу истории. И это в некотором смысле закономерно: период новоначального патриотического энтузиазма сменяется периодом патриотического реализма – осознанием всей системной глубины нынешнего российского кризиса. Оказалось, что кризис не носит только внешний, экономический или политический характер, но простирается на самые глубокие внутренние сферы российской действительности, включая традиционные формы национальной идеологии, самосознания, и национальной идентичности. Оказалось, что ничто из этих начал само по себе не может стать основой общенационального единства и началом нового государственного подъема. Реализм истории со всей очевидностью обнажил тотальность нашего национально-государственного и культурно-идеологического распада.

Многие склонны видеть в этом последствия деструктивного семидесятилетнего коммунистического правления, якобы виновного в разрушении национального бытия и самого архетипа русского народа. Однако такое объяснение слишком поверхностно и свойственно тем, кто и дальше склонен тешить себя иллюзиями. Реальный же анализ требует осознать данное явление как глубокий цивилизационный кризис всей исторической России, пришедшей на исходе XX века к необходимости новой государственно-исторической самоидентификации. Только при таком понимании найдет свое объяснение неэффективность всех без исключения традиционных рецептов национального возрождения. Необходим иной масштаб подхода: не возрождение, а преображение как переход в качественно новую форму исторического существования. По своему значению это не просто локальная национально-историческая задача – быть или не быть великой России, а более глубокая, цивилизационная: возможна ли иная цивилизация вообще, или человечеству после неудавшегося коммунистического эксперимента уже только один путь – глобальный, постиндустриальный капиталистический мир? Россия здесь остается последним вопросом: «Быть или не быть»?! Поэтому вполне объяснима затянувшаяся национально-историческая пауза – ответы на подобные вопросы не лежат на поверхности. Причем, если в идеальной сфере национального самосознания в форме национальной идеи такой ответ, в общем-то, существует (Святая Русь), то в реальной истории ответ необходимо сформулировать на значительно более предметном уровне – в форме идеологии. Эта задача и является самым принципиальным национальным вопросом нашего времени.

В данном контексте нынешний идеологический кризис можно рассматривать не как борьбу тех или иных традиционных идеологий, а как время подведения общих идеологических итогов. Это новый и значительно более продуктивный ракурс, выводящий идеологическую проблематику в конструктивное русло. Не выбор между тем или этим, а полное переосмысление национальной истории за весь ее тысячелетний период. Не случайно на поверхность идеологического поля выступили буквально все исторические и метафизические субъекты национальной идеи – от древнего язычества, до христианства и коммунизма (а также: православие, евразийство, монархизм, западничество, славянофильство, социализм и т.д.). Это исключительное явление и означает цивилизационный излом: открыты все национально-исторические смыслы – необходимо вновь осознать их единство на уровне национального духа.

Крушение коммунизма как своеобразного пика национальной истории, вызвало не только экономический и геополитический обвал русской государственности, но и обвал самой идеологической инфраструктуры нации в ее целостной исторической преемственности. Именно поэтому общественное сознание судорожно ищет национальную идею как единственную онтологически надежную опору, которая должна уцелеть под обломками рухнувших идеологических конструкций. Однако национальная идея метафизична по своей природе и поиск ее есть духовный процесс, поэтому нынешний идеологический кризис есть кризис мировоззренческий, связанный с задачей нового духовного самоопределения национального самосознания. И это является самым сложным и непредсказуемым фактором нынешнего национально-исторического выбора.

Попытки форсировать этот процесс, выдвигая в качестве базы нового государственного строительства те или иные, уже отработанные традиционные идеологические формы, не могут что-либо изменить в состоянии общественного сознания, механические подходы здесь неуместны. Так, монархия неприложима к демократии, а советская привычка к социальному равенству несовместима с возвратом к сословному делению общества. И так во всех направлениях… Дополнительную остроту ситуации придает и само историческое время, которое не стоит на месте и не может ждать, когда мы соберемся с мыслями. На неокрепшее, растерянное национальное самосознание хлынул новый поток проблематики – западные мировоззренческие ценности и соответствующие идеологические формулы. Это объективный процесс, который также требует национально-мировоззренческой адаптации. Но совместимы ли новые ценности с национальным архетипом, с традиционными нравственными приоритетами, христианскими по своему звучанию, как в православной России, так и при социализме? Возможно ли перестроить в одночасье национальное сознание по западному варианту, по типу собственнического индивидуализма Дж.Локка или «войны всех против всех» Т.Гоббса? Тот же нравственный вопрос: богатство и бедность – как быть? Как примирить эти вещи, если христианская аксиома о трудности «богатому войти в Царство Божие» многократно закреплена в национальном сознании постулатами социализма?

Таким образом, нынешний государственный кризис есть не просто кризис идеологии, но глубже – национального самосознания, его самоопределения в новых исторических условиях. И здесь можно выделить одно обстоятельство: между национальной идеей как метафизической областью онтологических смыслов и идеологией как эмпирической проекцией этих смыслов в плоскости реальной истории есть обширная область относительно свободных смыслов, которые представляют собой активное поле национального сознания. Это живая область национальной культуры, в которой смыслы национального духа и национальной веры (национальной идеи) органично преобразуются в слово – в формулы национальной идеологии. Поэтому пока национально-культурное самосознание общества лишено внутреннего единства, пока оно разрывается внутренними противоречиями, формирование целостной государственной идеологии невозможно. Иными словами, не устоявшееся мировоззрение как общее просто не может принять форму идеологии как конкретного.

Здесь, в области перехода национальной метафизики в плоскость реальной истории, вступают в сложнейшее и зачастую очень противоречивое взаимодействие две функции национального бытия – национальная вера и национальный разум. Если национальную идею формирует национальный дух (т.е. национальная вера), то идеологию формирует национальный разум, т.е. интеллигенция, осознающая духовные реалии в категориях мысли. И это очень важное обстоятельство для понимания национальной истории в контексте ее идеологических поворотов. Все наиболее серьезные национально-исторические кризисы (смута XVI века, петровские реформы, революции начала XX века, кризис 91-го) были непосредственно связаны с интеллигенцией, пытавшейся найти новые идеологические формы для исторически адекватного выражения национальной идеи. При этом неоднократно подчеркиваемый разрыв между национальной (народной) верой и интеллигентским (часто прозападным, т.е. в какой-то мере «инородным») сознанием почти всегда оказывался таким, что идеологические формулы приобретали смешанный и деструктивный для национальной истории смысл. Стало общим местом винить русскую интеллигенцию во всех подобных грехах. Однако можно найти для нее и некоторые объективные исторические оправдания…

Первое из них определяется самим геополитическим положением России как евразийского и многонационального государства. Россия – есть «синтез цивилизаций», и это накладывает на русское мировоззрение особую транснациональную противоречивость как потребность в наднациональной идеологической форме. Поэтому вненациональное идеологическое смещение (часто понимаемое как вселенскость) есть постоянный фактор самосознания русской интеллигенции.

Второе состоит в объективной необходимости соответствовать историческому времени, пульс которого два последних тысячелетия уверенно задавала Европа. Соответствие ритму времени, христианскому по своему содержанию и заданности, для православной России было принципиальным условием исторической актуализации, поэтому западная ориентация русской мысли являлась необходимым фактором национально-исторического развития. Россия не могла остаться с Азией вне исторического времени: как христианское государство она изначально вписана в христианский контекст истории и есть ее неотрывная составляющая. Здесь русская интеллигенция осуществляла непосредственную связь национального самосознания с общечеловеческой христианской судьбой.

Все эти факторы в целом делают идеологический кризис перманентным явлением русского национального самосознания: диссонанс между национальным разумом и верой становится субъективным двигателем русской истории. Если национальную идею определить как производную от национальной веры, а идеологию – как производную национального разума, то искомая гармония веры и разума в национально-культурном и государственном смысле означает обращение национального разума (т.е. интеллигенции) к истокам национальной веры, и утверждение национальной идеи в качестве главного смысла национальной идеологии. Это тот необходимый акт национального самопознания, без которого невозможно поступательное движение национальной истории; и чем глубже данное духовно-идеологическое самопознание, тем отчетливее и прочнее историческое самоопределение.

Российское общество часто определяют как идеократическое. Это действительно отражает тот факт, что движущей силой русской истории является идея. Именно идея как глубокий метафизический идеал (облеченный в религиозную форму православия), раскрываясь в актуальном национальном самосознании, формирует национальную идеологию и соответствующие формы государственного устройства. Но принципиальная дистанция между идеей и идеологией, нарастая в обществе в виде эмпирических противоречий, каждый раз требует модернизации идеологии и поиска ее новых форм. Смена идеологических форм и есть идеологический кризис. По существу в этом механизме и состоит внутренний алгоритм русской цивилизации, предопределяющий собой известную катастрофичность русской истории.

Однако нынешняя смена идеологических форм очевидным образом затянулась. Национальные вера и разум никак не могут найти друг друга, не могут нащупать общую платформу, общее актуальное время, общие точки новой цивилизационной кристаллизации. Национальное бытие словно распалось на множество фрагментов из разных отрезков национальной истории, разных форм национальной государственности и национально-исторического самосознания. Национальный разум, находясь в полной идеологической растерянности, кажется, уже вообще перестал что-либо понимать и готов снять с себя всякую историческую ответственность за идеологическое самоопределение нации, подчинившись идеологическому хаосу как объективно неизбежному и естественному состоянию общества постмодерна. При этом политика деидеологизации, целенаправленно осуществляемая через СМИ, многократно усиливает идеологическую апатию общества, на корню уничтожая всякие положительные тенденции к его гражданской самоорганизации. В итоге национальное самосознание превратилось в пеструю идеологическую эклектику, лишенную целостного смысла и единой исторической логики.

Причин подобного состояния достаточно много, однако главным фактором идеологической нестабильности общества, безусловно, послужил резкий сброс системы коммунистической идеологии, и безоглядное отрицание советского периода русской истории как постыдной ошибки, которую нужно поскорее забыть. Подобный негативный подход к собственной истории (задаваемый опять же через СМИ) во многом и предопределяет безысходность новых попыток национально-идеологического самоопределения. Невозможно восстановить свою национально-историческую идентичность, если в национальном самосознании отсутствует предыдущий этап национальной истории! История преемственна и непрерывна, вырывая из ее летописи целые главы, мы не можем понять ее смысл, ее логику, ее цель. Тогда мы как бы зависаем в состоянии исторической неопределенности, где распавшаяся цепь времен предстает в виде никак не стыкующихся друг с другом фрагментов: православие и капитализм, язычество и коммунизм, монархия и общество постмодерна, социализм и глобализация… Как осознать все это в единстве смысла, исторической логики и национальной судьбы, если не признать единство национальной истории?!

Однако именно здесь, в вопросе правопреемственности национальной истории, обнажаются самые болезненные противоречия национального самосознания. В общем виде можно выделить три условных идеологических субъекта, активно претендующих на продолжение национальной истории: это дореволюционная государственность начала XX века, в основе которой лежит православная система ценностей; это государственная система социализма второй половины XX века, с коммунистическим идеологическим основанием; и это новая капиталистическая государственность, с неолиберальным, откровенно прозападным идеологическим обликом. Успешное, согласованное выталкивание среднего (социалистического) звена с плацдарма актуальной исторической реальности делает нынешнюю ситуацию принципиально неразрешимой, если не сказать абсурдной: между православной государственностью начала XX века и постиндустриальным обществом начала XXI века не обнаруживается никакой идеологической корреляции. Попытки непосредственно совместить то и другое в форме некой исторической преемственности абсурдны! …В итоге национальная история оказывается в точке распада, в состоянии потери собственной идентичности, под угрозой утраты актуальности национального существования. И то, что данное состояние исторической неопределенности и жесткого идеологического противостояния трагическим образом затягивается, а национальное самосознание никак не может самоопределиться в собственной идентичности, говорит о том, что нынешний кризис носит «высшую категорию сложности» – т.е. является идеологической смутой .

Здесь важно сразу подчеркнуть один принципиальный момент, помогающий понять существо нынешней, во многом искусственно поддерживаемой системной нестабильности. В современной теории нелинейных систем есть понятие странного аттрактора – некой точки кристаллизации, которая, сама оставаясь стабильной, содержит в себе программу выстраивания парадоксальной системы нестабильности («неравновесного порядка»), то есть хаоса, который формируется и наращивается в соответствии с определенной закономерностью .По существу именно таким аттрактором в современной России является постоянно наращиваемое в общественном сознании негативное отношение к советскому прошлому. Данная позиция негативности сама по себе имеет определенные предпосылки к устойчивости в силу того, что, действительно, многое и многих не удовлетворяло в советской системе; и достаточно лишь периодически (через СМИ) напоминать о «темных сторонах» советской действительности, чтобы эта точка зрения сохраняла доминирующее положение в обществе. Эта точка зрения и есть аттрактор, формирующий «системную нестабильность» национального самосознания! На ее искусственную консервацию, как исходную точку отсчета общественного мнения, помимо СМИ, естественно работают и новые идеологические силы: неолиберализм новой русской элиты и, главное, позиция Православной Церкви, имеющей к коммунистическому прошлому свой серьезный счет. Суть парадокса в том и состоит, что два исторически легитимных субъекта национальной идеологии (православие и коммунизм) заключены в замкнутый духовно-психологический парадокс взаимного отторжения, который, как некая условная матрица идеологической нестабильности, вновь и вновь возвращает Россию к рубежам реальной исторической нестабильности 1917 года! В то время как сомнительные субъекты чуждой русскому духу западно-либеральной идеологии полновластно руководят управляемым хаосом нынешней российской действительности…

В статье 13 Конституции РФ утверждается, что в Российской Федерации никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Это положение возникло в связи с историческим опытом СССР, где существовала идео логия тоталитарного, а затем авторитарного общества. Она претендовала на научность, правильность, истинность, а всякие другие воззрения оценивала как ложные, вредные, с которыми надо бороться, которые должно искоренять, запрещать. Эта идеология утверждала некую общественную, государственную идею, цель, ради достижения которой все остальное превращалось в средство. Человек в конечном итоге должен был проникнуться этой идеей и сознательно превращать себя в средство ее осуществления.

Общая цель дифференцирует ся в конкретные цели различного уровня. В данной системе координат жизнь индивида выступает средством не только для общей цели, идеала общества, но является средством и для каждой отдельной цели. Если потребуется отдать жизнь за конкретную общественно - знач имую задачу, то, не смотря ни на что, индивид должен это сделать. Такая установка проникала на все уровни общественного сознания. Например, роман Н.Островского «Как закалялась сталь» или следующий анекдот: идет бой с фашистской боевой частью. Вдруг пулемет советского солдата замолчал. Командир кричит: Петров, ты почему не стреляешь? Солдат: патроны закончились. Командир: но ты ведь коммунист! И пулемет застрочил вновь. Для того, чтобы абстрактная идея, весьма отдаленная для общества цель стала сознательной целью граждан создавался идеологический институт с определенными теориями, аппаратом, нормами, ценностями, механизмами внедрения в сознание. Идеологическое воздействие на индивида начиналось «с пеленок» и производилось на протяжении всей его жизни. Идеоло гическая функция осуществлялась государством во многом весьма эффективно.

Показательны данные социологического исследования, проводимого в СССР «эпохи Л.И.Брежнева» в дошкольных образовательных учреждениях. Был задан вопрос: кого Вы больше всего любите? Ок азалось, что на первом месте доминировал Ленин и лишь потом родители и др. Репрессированные идейные коммунисты рационализировали ситуацию: лично я пострадал, но этим укрепил власть, которая осуществляет разделяемую мною идею. Я готов и далее страдать ради этого. Ясно, что такую враждебную человеку идеологию надо было отбросить, что и было сделано в 1990 - е годы. Государство отказалось от идеологии, своей идеологической функции и перешло к постановке конкретных целей: создать многопартийную систему, рыночну ю экономику, плюралистическую культуру и т.д.

ИДЕОЛОГИЯ

• Государство без идеологии прожить может, общество - нет
• У России должна быть своя идеология
• Патриотизм как идеология возрождения России
• Современное общество нуждается в новой идеологии

Вопрос о том, ради чего это делать как - то повисал в воздухе. А вместе с тем у человека как родового существа остается экзистенциальная потребность в системе ценностей, смыслов, ради которых стоит жить. Каждый индивид самостоятельно создает набор ценностей под влиянием образования, воспитания, традиций, потока различной информации и т.д. Важнейшим фактором в этом процессе является реальная практическая жизнь индивида, его общественный статус, социально - экономиче ское положение.

Основным критерием отбора тех или иных ценностей в случае отказа от идеологии становится принцип полезности, утилитаристский подход. Насколько дифференцированы различные социальные группы, настолько различны и их ценности, смысложизненные о риентиры, мотивации деятельности, и каждый гражданин сосредотачивается на конкретных личных целях, отражающих его интересы, интересы его семьи, на том, что полезно для него и его семьи. Он осознает свои интересы как противостоящие общественным. Множество мыслителей подчеркивали вечную враждебность личности и общества, поскольку личность имеет индивидуальные интересы, цели, а общество - общие, общественные.

Государство, защищая общие интересы, неизбежно подчиняет индивидов, используя для этого различные инс титуты, способы и приемы, прямые и скрытые механизмы. Наряду с системой принуждения общество выработало механизмы превращения общественного интереса в личный путем формирования у индивидов определенной системы ценностей, прежде всего - нравственной. Индивид считает мораль своим сугубо личным образованием, гордится тем, что он сам себя определяет к действию, руководствуясь внутренним законом, который, в конечном счете, есть не что иное, как требование общества, ставшее внутренним убеждением личности. Утилита рист к нравственным нормам подходит с критерием личной пользы. Если они не приносят пользы, а тем более, если препятствуют приобретению выгоды, то они должны быть отброшены. В современном российском обществе такой подход процветает, особенно в экономически х отношениях: «бизнес есть бизнес, ничего личного».

Важнейшим условием превращения общественного в личное является осознание индивидом своего единства с социумом, с обществом, в котором он живет, с людьми, которые входят в него. Единство граждан, высокий уровень поддержки ими государства в настоящее время в связи с событиями на Украине, вхождением Крыма в РФ, противостоянием с развитыми странами Запада обусловлено внешними факторами и свидетельствует о том, что чувство патриотизма и самосохранения суверенн ого российского общества у подавляющей части граждан еще не утрачено. Внешние причины временные, а перспективы внутренних оснований единения народа вызывают сомнения, поскольку при огромной имущественной дифференциации действуют центробежные силы. Движение России по пути создания олигархического капитализма, общества потребления порождает следующую логику рассуждений утилитаристски ориентированного населения. Я «живу здесь и теперь» и мне хотелось бы здесь и теперь жить хорошо, а не ждать прекрасного завтр а, терпя лишения сейчас.

Зачем мне выкладываться в работе, воевать за общественный интерес, защищать существующие общественные условия, которые порождают огромную имущественную дифференциацию, дают возможность олигархам эксплуатировать меня? Почему компрад орская буржуазия вывозит национальное богатство за рубеж, почему чиновники богатеют за счет коррупции, почему такие большие расходы на силовые структуры (армия, полиция и пр.), а не на развитие производства и рост благосостояния каждого россиянина? Зачем н ам имперская политика, приводящая к противостоянию с Западом, санкции, препятствующие пользованию плодами цивилизации, вызывающие снижение жизненного уровня подавляющего большинства народа? Утилитаристы могут реализовать следующие варианты действий. Во - пе рвых, руководствуясь принципом «рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше», эмигрировать, поскольку «у нас плохо, за рубежом хорошо».

Этот вариант использует, прежде всего, молодежь с профессиями, востребованными за рубежом и состоятельные люди, имеющие финансовый ресурс для безбедного проживания там и пр. Во - вторых, ограничиться своими частными интересами, приспособится к существующим обстоятельствам и, в силу возможностей, реализовывать личные утилитарные цели. Использовать для этого власть путем подк упа или вхождением в нее. В - третьих, настаивать на том, что надо влиться в мир современной западной цивилизации путем полного подчинения ей. Надо отдать страну в лизинг мировому капиталу с передовым уровнем развития экономики, науки, техники. Пригласить за рубежных менеджеров, собственников, которые умеют управлять экономикой, общественными отношениями на основе современных цивилизованных норм, поскольку наша элита эффективно управлять не может. Да и коррупцию власти сама власть победить не может, это можно сделать только извне. В этом смысле правильно поступает сегодняшняя власть в Киеве, приглашая в правительство иностранцев и привлекая мировое сообщество для решения внутренних проблем.

Примерно такой позиции придерживается так называемая либеральная соврем енная российская несистемная оппозиция. В - четвертых, восстать против негативных явлений в нашем обществе, бороться за справедливое, процветающее общество всеобщего благополучия, поскольку всеобщее благо с точки зрения последовательного утилитариста есть с умма полезностей, благ всех граждан. Это относится к философствующим утилитаристам (их очень мало), обычный утилитарист не рассуждает о всеобщем благе, он ограничивается личной выгодой и считает, что все не могут быть в выигрыше, а всегда есть выигравший и проигравший. Конституция РФ отрицает государственную идеологию, а вместе с тем сама является Основным законом Российской федерации и содержит привлекательные для граждан идеи, ценности, цели: народовластие, правовое и социальное государство, права человек а и т.д. Основные идеи Конституции РФ надо теоретически обосновать и положить их в основу государственной идеологической доктрины.

На основе данной доктрины государство обязано осуществлять идеологическую функцию в полном объеме учитывая исторический опыт России и используя современные информационные, организационные и пр. возможности. Государственная власть свою повседневную деятельность должна осуществлять на основе вновь созданной идеологии. Тогда гражданам будет ясно, к какому будущему обществу мы идем, какие цели преследуем, какими ценностями руководствуемся. Было бы соблюдено главное условие доверия народа к власти - единство слов и дел государства. На этой основе можно было бы сформулировать идею, общую цель, объединяющую граждан и мотивирующую их на ее осуществление.

Рогулев А.И.
Уральский институт управления - филиал РАНХиГС доцент кафедры теории и социологии управления, к.ф.н., доцент
Гулина Н.А. Уральский государственный юридический университет доцент кафедры философии и социологии, к.ф.н., доцент