Финская оккупация Заонежья. В

20.09.2019

Пропаганда на оккупированных территориях

Оккупационная администрация уделяла большое внимание просветительским мероприятиям для «национального» населения. Их задачей, помимо просветительства местного населения, являлось и формирование взглядов на историческую роль финнов и их сопротивление экспансии России по отношению к Финляндии. Помимо этого, подчёркивалась близость коренных народов Карелии к культуре Финляндии и работа финской администрации на их благо. Пропагандистская работа проводилась через газеты и радио. Самыми крупными из них были газета «Свободная Карелия» и радио Олонца. Финские пропагандисты доказывали несправедливость, того что Восточная Карелия входит в состав России, утверждая, что это земля должна принадлежать карелам. О коренном населении рассказывалось в доброжелательном ключе, подчёркивались их положительные качества. Новости проходили через отдел цензуры и публиковались только после его одобрения. Школьные предметы преподавались на финском языке. Приоритетными предметами стали такие гуманитарные науки как история, религия, география и финский язык. Другой вопросом, которому уделялось внимание финских властей, было изменение топонимики и личных фамилий и имён жителей. Распоряжением ВУВК населённые пункты предписывалось преобразовать по единому образцу.

Последствия финской оккупации

Конец оккупации был положен летом 1944 года в ходе Свирско-Петрозаводской операции. 21 июня войска Карельского фронта перешли в наступление. 9 августа большая часть Карелии была освобождена. Военные действия и оккупация нанесли большой ущерб Карело-Финской ССР. Оказалось разрушено множество предприятий и населённых пунктов, сократилось количество население. Оккупация отрицательно сказалась на сельском и лесном хозяйстве. Преодоление этих последствий требовало больших сил от жителей Карелии.

Этот снимок после освобождения Петрозаводска сделала фотокорреспондент Галина Санько. Фото использовалось как доказательство военных преступлений на Нюрнбергском трибунале

Новая власть

Летом-осенью 1941 года финские войска . Многие из захваченных земель в состав Суоми никогда не входили, но главнокомандующего Маннергейма это не смутило. Цель была – создать великую Финляндию.

Великая Финляндия – идеология финского национализма, предполагавшая расширение границ Суоми на восток вплоть до Белого моря и Онежского озера. В состав финского государства сторонники концепции планировали включить земли, на которых исторически жили родственные финнам народы – карелы, вепсы, эстонцы, ингерманландцы.

Захватчики переименовали карельскую столицу в Äänislinna («Крепость на Онего») и начали делать из КФССР территорию, где могут жить только финно-угорские народы. Русских же и других представителей «неродственных» национальностей планировали выселить в захваченные Германией районы СССР – южнее реки Свирь.

Но уже к октябрю стало ясно, что немцам не удается реализовать план «Барбаросса» и молниеносно захватить основные политические и промышленные центры Советского государства. Переселять славян финнам было некуда. Для того чтобы временно разместить представителей «неродственных» народов, пришлось создать сеть концентрационных лагерей.

Сегрегация

Еще по мере продвижения финской армии в глубь Карелии советские граждане постепенно эвакуировались на восток, в не охваченные войной районы страны. По некоторым подсчетам, только из КФССР за несколько месяцев 1941 года перебрались в тыл около 500 тысяч человек.

На момент оккупации в республике оставалось порядка 86 тысяч человек, примерно поровну представителей финно-угорских и славянских народов. Новые власти официально разделили всё оставшееся население по национальному принципу на родственные (или «национальные») и неродственные («ненациональные») народы. К первым относились финны, карелы, вепсы, ингерманландцы, эстонцы и прочие финно-угры, ко вторым – все остальные.

Узники финского концлагеря под Медвежьегорском. Фото из архива пресс-службы правительства Карелии

Среди «родственных» жителей республики финны развернули масштабную пропаганду, одной из главных задач которой было посеять среди них антирусские настроения. Отражалось это даже на языке: так, по отношению к русским повсеместно стали использовать не обычное «веняляйнен» (venäläinen), а уничижительное прозвище «рюсся» (ryssä).

Юрий Килин, доктор исторических наук:

Финская оккупационная администрация к карелам и представителям других финно-угорских народов относилась в целом, конечно, более лояльно, чем к славянам. Выдавались более весомые пайки, выше была оплата труда, выделялись земельные участки, обеспечивался свободный доступ в церковь. Кстати, оккупационная администрация попыталась было превратить православных карелов в лютеран, но Маннергейм своим решением укротил это желание.

Карелам можно было держать свое хозяйство. Свобода передвижения, конечно, была тоже ограничена: нужно было получать разрешение. Но всё-таки для местного финно-угорского населения жизнь была вполне приемлемой, по крайней мере в экономическом смысле.

Фактически, если использовать научную терминологию, можно говорить о сегрегации: население было разделено на «национальное» (финно-угорское) и «ненациональное», да и то временно, с последующей депортацией. И для славянина стать частью «национального» населения можно было лишь одним способом – вступлением в брак с представителем финно-угорского народа.

Лагерный архипелаг

Создание системы концлагерей финны объясняли необходимостью предупредить формирование партизанского движения в оккупированных районах. Сначала в лагеря помещали советских и партийных работников, активистов и членов их семей. Однако вскоре заключать в них стали всех, кто подозревался в нелояльности режиму. За решетку сажали как по политическим, так и по уголовным статьям.

Первый концентрационный лагерь для советских граждан финны создали 24 октября 1941 года в Петрозаводске. У заключенных конфисковали имущество, на их одежду нашивали красные нарукавники шириной около пяти сантиметров.

Заключенные финского концлагеря в Петрозаводске. Фото: vse.karelia.ru

Узников начиная с 14 лет использовали на самых разных работах, чаще всего – на лесозаготовках. Это объяснялось тем, что экономическая политика оккупационных властей была направлена на интенсивную заготовку карельского леса и его вывоз в Финляндию.

Всего на территории КФССР финны организовали девять концентрационных и еще несколько трудовых лагерей. Через этот «архипелаг» за три года оккупации, по официальным данным, прошло около 24 тысяч человек, то есть 27 процентов населения республики. Около четырех тысяч заключенных погибли.

К весне 1942 года оккупационная администрация разрабатывает окончательные правила для руководства концлагерей. В соответствии с этими правилами в ведении военного управления лагерей находились три категории граждан:

ненациональное население, вывезенное с прежнего места жительства, где его пребывание по военным соображением было нежелательным;
политически неблагонадежные лица (в том числе и представители национальных народов);
в исключительных случаях — люди, чье пребывание на свободе считалось нежелательным.

Из этих правил можно сделать два вывода. Во-первых, в концлагеря вполне могли попасть не только славяне, но и финны, карелы и вепсы. Во-вторых, военное управление могло причислить к одной из указанных категорий практически любого жителя оккупированной территории.

Та же инструкция содержала указания заключенным и лагерной администрации.

Хельге Сеппеля, финский историк

Из книги «Финляндия как оккупант в 1941 — 1944 годах» :

В основе своей правила были следующими. Помещенным в лагеря следует соблюдать порядок и чистоту. Заключенным надо быть старательными, честными и добросовестно относиться к работе. С 21 часа и до 6 не занятые на работах должны находиться в помещениях.

Разговоры о государственных и военных делах в лагере запрещены. Заключенному в лагерь запрещается общение с посторонними людьми. Каждый заключенный обязан немедленно доложить о лицах, без разрешения появившихся на территории лагеря или в помещении для заключенных.

Заключенным в лагере категорически запрещается иметь крепкие напитки, литературу, оружие, боеприпасы и взрывчатку. Заявления заключенных передаются руководству лагеря через старшего по бараку. Отправление и получение почты производится через управление лагеря.

Инструкция включала и систему наказаний. Основной карательной мерой были работы вне очереди. За более серьезные нарушения предусматривались простой и строгий арест. Самая жесткая мера – телесные наказания, которые не применялись к женщинам. При попытке к бегству охрана могла использовать огнестрельное оружие.

Режим

Заключенные вспоминают, что персонал концлагерей часто обращался с людьми более жестко, чем предписывалось инструкциями. По их словам, финны при детях расстреливали заключенных, назначали телесные наказания женщинам, детям и старикам. Одна из узниц рассказала финскому историку Хельге Сеппеля, что перед уходом из Петрозаводска оккупанты по неизвестным причинам расстреляли нескольких молодых людей.

Пища в лагерях была скудной, а иногда и недоброкачественной. Узникам платили зарплату, но небольшую: на руки они получали около пяти марок в день. Для сравнения: жалование финского солдата в то время составляло 12 марок, фельдфебель зарабатывал 35 марок, капитан – 45 марок плюс полное довольствие. Квалифицированные рабочие из числа «националов» могли получать до десяти марок в час.

Из интервью с Людмилой Александровной Банкет (опубликовано в книге «Устная история в Карелии»):

— Вы говорили, что ваших родителей водили на работу. Что это были за работы?

— Работа – разбирали, где что-то взорвалось, где что-то чистили, такие работы. Кормили очень, конечно, плохо. Только потом, я думаю, когда Красный Крест выделил какую-то определенную, видимо, сумму денег, продукты стали лучше.

— А какой рацион был? Не помните, что вам давали?

— Ну, что… каши, баланду всякую. Мы, ребятня, ходили под проволоку на финские кухни. У каждого из нас была какая-нибудь баночка или что-нибудь, и они нам отливали. Причем меня поразило, что большинство из них сначала нам отливали, а потом себе оставляли. Но были и такие, которые объедки отдавали. Но нам уже было всё равно. Картошку копали мороженую, капусту. Так и жили.

Целую серию интервью с бывшими узниками финских концлагерей несколько лет назад провели студенты и преподаватели ПетрГУ. Результатом их работы стал получасовой фильм «Детство за колючей проволокой».

Расплата

27 июня 1944 года финские войска покинули Петрозаводск. На следующий день в город вошли советские солдаты.

После окончания советско-финской войны руководитель Контрольной комиссии Андрей Жданов передал премьер-министру Финляндии Урхо Кастрену список из 61 человека, которых советские власти требовали задержать за военные преступления.

По списку с октября 1944-го по декабрь 1947 года было задержано 45 человек, из которых 30 были освобождены за отсутствием вины, 14 наказаны лишением свободы и один - штрафом. Других наказаний не последовало.

Проект — попытка выразить неформальное отношение к теме Великой Отечественной. Возможность рассказать о том времени без лишнего пафоса и не по случаю. Сделать истории, которые происходили на нашей земле и с нашими людьми, своими личными переживаниями. Мы собираем мнения историков об обороне Петрозаводска и Карелии, письма, хронику, документы, живые воспоминания людей – свидетелей войны. Мы должны успеть это сделать.

Концлагеря Петрозаводска:

Концлагерь № 1 расположен на Кукковке.
Концлагерь № 2 расположен в бывших домах Северной точки.
Концлагерь № 3 расположен в бывших домах лыжной фабрики.
Концлагерь № 4 расположен в бывших домах Онегзавода.
Концлагерь № 5 расположен в железнодорожном городке.
Концлагерь № 6 расположен на перевалочной бирже.

В справке, подписанной 26 августа 1944 года майором Госбезопасности начальником 2 Отдела НКГБ Вьюнковым, в Петрозаводске было семь лагерей. За три года финско-фашистского господства через их ад прошло 31576 человек, около 16 тысяч из них похоронено на кладбище Пески.
Сейчас в Карелии по последним данным проживает 6660 человек бывших узников Германии и ее союзников во Второй Мировой войне.
Есть и другая статистика: из 2377 финских военнопленных на нашей территории умерло 403 человека.
В связи с 60-летием освобождения Карелии от немецко-финских оккупантов хочется напомнить следующие цифры. В партизанском движении на территории Карелии участвовало 5101 человек, из них погибло 1472 человека. Из призванных в армию жителей Карелии с войны не вернулось более 100 тысяч человек. В частности, 9,5 тысячи карел, 1,6 тысячи советских финнов.
Общие потери советских войск в 1941-1944 годах в войне с Финляндией и германскими войсками на этом театре военных действий составили 420 260 человек, это 69% от численности личного состава фронта. Конечно, все эти цифры далеки от истины, но все же более приемлемы для логики, чем данные наших бывших врагов, к которым чиновники из соцзащиты обращаются за консультацией, чтобы выступать против своих граждан. Только с менталитетом российского чиновника это возможно.
Мне жалко молодых женщин - представительниц соцзащиты в судах. Они прекрасно понимают, какая неблаговидная роль им отведена. Вот и отворачивают от старушек свои лица. Мне часто приходилось в ту пору (1997-1998 гг.) посещать суды. Идет слушание дела очередной соискательницы. Опустив очи долу, дама, по возрасту годная во внучки пожилой подательнице иска, делает заявление: "Ваша честь, по нашим данным в Заонежье не было мест принудительного содержания ".
Красавица, посмотри на соседа справа - автора этих строк, посмотри на шрам на его лбу: это "подарок" пьяного штурмфюрера СС, переведи взор дальше. Вот сидит Клавдия Патракова (Ермилкина) с поврежденным глазом и страшными шрамами на лице от финской плетки. Нас с Клавдией судьба свела в войну на Малой Шильте - жили в одном доме. Поговори с оглохшим от побоев изувера, помощника коменданта Хояра, Кирилиным Сергеем. Это он девятилетним парнишкой валялся на улице Палтеги, изо рта и ушей у него текла кровь, а озверевший фашист продолжал его пинать. Повтори свои слова сестре Тихоновой Таисии Александровны, она все равно не услышит. Она онемела и лишилась слуха, когда ей было 1,5 года. Финский подонок натравил на девочку овчарку, и та упала с окна. Вот эти данные, красавица. Они здесь, рядом. А соцзащита ищет эти данные в стане бывших убийц и насильников и берет их за основу, правда, выборочно. Если в документах говорится о зверствах оккупантов, то соцзащита это отметает. Ей нужны сказочки о райской жизни. В какое время мы живем, в какой стране? Это не воспринимает человеческий разум.
"Мою двоюродную сестру из деревни Ерстнево (Кижи), совсем еще девчонку - до войны училась в Петрозаводске в техникуме - разорвали на двух березах якобы за связь с партизанами. Привязали ноги к двум согнутым деревьям и отпустили их ", - рассказывает мне земляк из Кижей майор в отставке Юрий Ярышев. Вот какую "цивилизацию" нес России пресловутый "Всадник ", о подвигах которого с упоением вещают иваны, не помнящие родства.
Как-то будучи в Кижах, разговорился я с одним служивым. Не любит он, когда одновременно на остров на одном теплоходе приезжают немцы, а на другом французы. Среди туристов, как известно, много стариков, и войну они помнят. Поэтому, когда встречаются участник французского Сопротивления и штурмбанфюрер из Баварии, бывают и эксцессы. Да, Франция и Германия - это великие нации, их народы помнят свою историю, какой бы горькой она ни была, и не секвестируют ее, как это делают в Карелии и России иваны, не помнящие родства, в угоду сиюминутной копеечной выгоде. Стыдно мне за этих начальников, жалко их наследников. Забыли чиновники о нас, детишках со вспухшими от мякины животами, о растерзанных финской солдатней женщинах и девушках, о запоротых насмерть стариках. Все забыто. Так кого же мы вырастили на свою погибель?!
В этой книге я рисую картины жизни Заонежской деревни в период первых послевоенных пятилеток. Это тоже трагическая страница нашей страны, мы были уверены в будущем, но увы... Книга эта основана на документах из Национального архива РК, Архива Управления ФСБ по РК, работах ученых, официальных документах и воспоминаниях участников и свидетелей той поры. Особо благодарен я за помощь Горшковой Клавдии Григорьевне, бывшему секретарю Вырозерского Совета. Ведь до сих пор тема оккупации Карелии, Заонежья, тема плена, "мест принудительного содержания", оборонно-строительных батальонов, даже тема срочной эвакуации - это тайна за семью печатями. Поэтому я решил в меру своих сил осветить ту пору.
Это документальная повесть, и мне думается, что она будет интересна не только для моих современников, но и для молодых.
Людям нужна правда! Шестидесятилетнему юбилею Победы эта книга посвящается.

Роковой 1941-й

По данным ответственного за эвакуацию Т. Вакулькина, в Заонежском районе в оккупации осталось 12 тысяч человек, а по финским данным 15 тысяч, сейчас уже называют цифру 17 тысяч человек. В других оккупированных территориях народу осталось - мизер. Как это случилось? Почему?
В юности я работал на флоте. С этим вопросом в 1959 году обратился я к своему преподавателю, известному капитану Михаилу Дмитриевичу Кукушкину (он вел у нас лоцию) - имя этого капитана вспоминают в день освобождения Петрозаводска, когда опускают венок у Ивановских островов. Это он в 1941 году спас с горящей баржи людей (правда, к сожалению, около 50 человек утонули около острова), и на переполненном буксире доставил их в Шалу. Закончив спасательные операции, три буксира, в том числе и буксир Кукушкина, последними прошли уже практически скованный льдом ББК, но враг настиг его, и при заходе в город Онега судно разбомбила авиация противника. Буксир затонул на мелководье, команда спаслась, сам капитан остался сидеть на рее в валенках до подхода спасателей.

Так вот, Михаил Дмитриевич объяснил, что эта трагедия стала возможна благодаря географическому положению Заонежья и стратегическому таланту Маннергейма. Действительно, Заонежский полуостров по причине тектонического происхождения имеет береговую линию, изрезанную фиордами. Есть шхерные участки, а связь с материком в основном проходила через два моста Плавник на заливе Святуха и Федотовский. Перерезав эти мосты, финны блокировали Заонежье. Они учли все. Ранние морозы сковали заливы, бухточки, шхеры. Лед - где был более толстый припай толщиной 15-20 сантиметров, а где и вообще лед-резунец, особенно опасный для древних деревянных барж, помешал судам, пригнанным с Мариинской системы для эвакуации жителей Карелии. Именно из-за ледового припая баржи не могли спасти жителей Шуньги. Целую неделю люди ждали эти баржи, а те не могли подойти ни к Кузаранде, ни к некоторым другим населенным пунктам Заонежья. В Толвуе затонула баржа с архивом, правда, люди спаслись. Две баржи с людьми оказались брошены на произвол судьбы в Малом Онего, и только через двое суток были отбуксированы на Пудожский берег. Как мне объяснил другой участник этой героической эпопеи по эвакуации населения капитан Амосов Сергей Васильевич, под началом которого пришлось трудиться в юности, судьба баржи иной раз зависела от настроения фашистского летчика и жизненного опыта, выдержки капитана буксира. С началом войны на буксирах установили небольшие пушки или зенитки, а командному составу флота ввели воинские звания. И вот новоявленный "Федор Ушаков ", буксируя баржу с тысячами детей и женщин, заслышав гул фашистского стервятника, командовал: "Орудия к бою ". Матросы начинали суетиться около этой "пуколки", И фашистский самолет, уже было пролетевший мимо, разворачивался и начинал утюжить буксир с незадачливым флотоводцем. Матери прижимали мертвых детей, исходя не человеческими воплями, кричали дети, тщетно пытающихся разбудить уснувшую навеки мать, а через пробоины ниже ватерлинии хлестала холодная онежская вода, наполняя сердца несчастных ужасом.
Другой тип капитанов - это yмyдpeнныe жизненным опытом люди. Заслышав гул вражеского самолета, они приказывали закрыть "пукалку", и команда маскировала зенитку подручными средствами: ящиками, телогрейками, брезентом. Самолет, сделав пару кругов над караваном и не обнаружив ничего подозрительного, кроме барж с детьми, летел дальше. Ведь не все пилоты были фашистами-душегубами! А караван продолжал свой путь к спасительной Пудоге, к Шале, Песчаному.

Однако не сумевшим попасть в эвакуацию людям пришлось СО своим нехитрым скарбом от причалов Толвуи, Шуньги, Кузаранды и других мест, куда не могли подойти баржи, возвращаться восвояси по домам. А вскоре появились первые "гости" из Суоми. Обычно сначала проезжала конная разведка, а потом через деревни шли лыжники и по два человека заходили в дом. Приветствовали: "Хювя пяйвя! ". И задавали стандартные вопросы: "Есть солдат? Есть коммунист?
Комсомолец?". Это я знаю со слов их родственников и очевидцев, сам-то был совсем мальцом. В первые дни оккупации они расстреляли юную комсомолку Тасю Мухину. Девушка попыталась спрятаться в хлеву среди животных, и крутые шюцкоровцы поливали через окна строения из своих автоматов "суоми", а потом, сделав свое черное дело, долго не разрешали хоронить Тасю. Сейчас ее могилка находится на Юсовой Горе рядом со знаменитой сказительницей Ириной Федосовой. Так Заонежье начинало знакомиться с новым порядком, который внушал ужас на протяжении трех лет оккупации несчастным жителям Заонежья.

Заонежье было полностью оккупировано к 5 декабря 194L года. Через несколько дней "гости" из Суоми, дав на сборы всего один час, приказали жителям территорий Типиницкого, Кузарандского, Вырозерского, Толвуйского, Падмозерского, Шуньгского и других сельских советов, находящихся на Восточном побережье, которое было объявлено особой зоной, переселиться в определенные деревни в глубине полуострова. Они были помещены в концлагерь, так как секретный Приказ Командира Военного управления полковника В. А. Котилайнена гласил:
«В концлагерях Военноro управления восточной Карелии содержатся:
а) Лица, относящиеся к не национальному населению и проживающие в тех районах, где их пребывание во время военных действий нежелательно.
б) Политически неблагонадежные лица, относящиеся к национальному и не национальному населению.
в) В особых случаях и другие лица, пребывание которых на свободе нежелательно» ("", стр. 171).
Основная масса жителей оккупированного Заонежья опюсилась к не национальному населению, ибо на 15 тысяч заонежан к национальному населению относил ось всего 500 человек (из тех, кто попал в оккупацию), и именно наше проживание было нежелательно финнам в особой зоне, и именно мы были переселены в концлагеря согласно приказу полковника Котилайнена. В документах финского командования это отражено точно. Так, в письме от 30 мая 1997 года, адресованном Председателю Карельского республиканского Красного Креста Борису Романову, Военный архив Финляндии сообщает:

«Трудовой лагерь Л-55 располагался в восточнои Карелии в районе Толвуя - Терехово - Великая губа ».
Зам. директора военного архива Илкка Корконен. Секретарь Сеппо Раутиа.
Гербовая печать архива.

А, как известно из финских документов, (см. «По обе стороны Карельского фронта », В. Г. Макуров, стр. 412) все трудовые лагеря подчинялись Управлению Восточно-Карельских концлагерей.
Лагерь Л-55 занимал практически все Заонежье, куда фашисты загнали жителей прибрежных районов. Были у этого лагеря и более мелкие подразделения со своими индексами и нумерацией.
Посмотрев на карту, где были сконцентрированы жители Заонежья по 6 - 7 семей в доме, можно сказать, что это самые плодородные земли, людей согнали сюда для рабского труда, в основном в сельском хозяйстве. Колхозы переименовывались в общины, где применялся рабский труд, оплачиваемый в каждом месте по-разному, в зависимости от коменданта. Платили и по 20 марок (три коробка спичек), вместо марок могли платить и "натурой". Так, по свидетельствам очевидцев, на работающего раба выделялось по 140 граммов искусственной муки (каких-то белых хлопьев), в которые добавляли солому и из этого месива пекли хлеб. На детей и стариков ничего не выделялось, поэтому, если официально детский труд разрешали с ]5 лет, то практически дети батрачили с 6 - 7 лет, чтобы помочь взрослым выполнить норму и как-то дополнительно заработать. Люди умирали от голода, болезней, а также жесточайшего террора финских властей. Оккупанты ввели круговую поруку: если кто-то из членов семьи исчезал, финны арестовывали всех его родственников, истязали их, несмотря на возраст, увозили в тюрьму в Космозеро, откуда мало кто возвращался. Там после издевательств расстреливали.
В Великой Ниве стоял полевой штаб, начальником которого был садист Симола. В деревне Поля располагался финский батальон. Пленные лагеря Л-55 размещались в этих деревнях по 6 - 7 семей в доме, как и в окружающих деревнях поменьше:
Шильте, Малой Шильте, Фоймогубе (Патрово), Харлово, Тявзии, Якорледине, Кераке, Крохино, Щелейке, Медных Ямах. Все дома в этих деревнях набили русскими рабами. А в деревнях Комлево, Пургино, Терехово концентрировали население для дорожных работ. Все русские были обречены на голодную смерть, смерть под палками или от выстрела "весельчака" охранника.
Старушек забивали насмерть палками, когда те пытались собрать колоски для голодных внуков, как свидетельствует Мария Александровна Гурова (Тихонова) из Спировки. (Запись телеканала "Московия "). В каждой деревне, большой и малой, были отделения полиции, полицейские посты. Двери под страхом смерти запрещалось закрывать на ночь. Практически каждую ночь проверяли, обыскивали, нет ли разведчиков или припрятанного зерна. Самые маленькие деревни оккупанты сжигали, чтобы не было приюта для разведчиков и партизан. По этой же причине наглухо заколачивались личные бани, их запрещалось использовать под угрозой расстрела.

Как сказано в секретном «Положении финского оккупационного управления Восточной Карелии о концентрационных лагерях » от 31 мая 1942 года,
«B качестве дисциплинарного взыскания для лагерников можно принять:
1. лишение лагерника доверенной ему специальной работы;
2. выполнение лагерником обязательной работы вне очереди максимум 8 раз подряд;
3. помещение лагерника под арест в светлую комнату максимум на 30 суток, а в темную максимум на 8 суток, когда проступок суммируется - 45 суток в светлую комнату и 12 суток в темную комнату».

Когда есть необходимость, можно в первой части п.3 указание ужесточить уменьшением питания или применением жесткой постели, или то и другое сразу.
Если указанные выше наказания не эффективны, к какому-нибудь лагернику... начальник лагеря может назначить вместо дисциплинарного взыскания или вдобавок к нему наказание избиение розгами максимум 25 ударов». (Макуров В.Г. «По обе стороны Карельского фронта », раздел IV, «Поддержание дисциплины » пункт 37).
Все это применялось в оккупированном Заонежье, только в более изощренном виде: основным аргументом оккупантов были кулак, палка (шомпол) и автомат «суоми», который они частенько пускали в ход ради забавы (книга «Чудовищные злодеяния финско-фашистких захватчиков в Карело-Финской ССР », В.Г. Макуров «По обе стороны Карельского фронта », И. Бацер,
А. Клекачев «Позывные из ночи »). Так, первый секретарь подпольного райкома Бородкин Георгий Васильевич рассказывает: «Я не случайно заикнулся об условиях. Здесь в Заонежье не просто оккупация. В сущности, вся территория этого района превращена в огромный концентрационный лагерь. Партизаны сюда как прорываются? Отдельными рейдами. Летом - шалишь. Зимой главным образом на лыжах... » (стр. 74 «Позывные из ночи »)
Следует отметить, что книга «П озы вные из НОЧИ », изданная в 1 965 году, имеет статус документальной повести, написанной на конкретных фактах, данных партийного архива Карельского обкома КПСС и КГБ.
То, что Заонежье полностью было превращено в концлагерь (после Указа президента № 1235 это стало называться более расплывчато «местами принудительного содержания», следует из справки № 7493 от 30 марта 2001 года, выданной Военным архивом Финляндии Подлужной (Власовой)Тамаре Николаевне, где сообщается, что «деревня Устьяндома в Заонежском районе была местом принудительного содержания гражданского населения в годы оккупации Восточной Карелии (1941 - 1944). Поэтому семья Власовых находилась в принудительном содержании в те годы».
Справка того же архива: «Гражданское население содержали в районе деревни против своей воли в 1941 - 1944 году. Еще сообщаем, что, так как дети семьи Власовых жили на оккупированной территории Заонежского района, их можно уже на этом основании классифицировать как малолетних узников ».
Такая справка есть не только у Подлужной, имеются они еще у нескольких человек. Сами бывшие оккупанты подтверждают, что все Заонежье в годы войны относилось к «местам принудительного содержания населения».
Некоторые деревни в Заонежье были ограждены колючей проволокой, другие - нет, так как при существующей системе полицейского контроля, круговой поруки бежать было практически невозможно, да и сам Заонежский полуостров от Ламбасручья до Медгоры бьл опоясан шестью рядами колючей проволоки с подвешенными минами. Местами эта проволока сохранилась до сей поры в напоминание о тех мрачных временах. Кстати, в документах военной поры населенные пункты часто отражены только названиями «куста» деревень. Например, в Вырозерский куст входило 22 деревни, в Кузарандский и Толвуйский - десятки деревень. Некоторые деревни оккупанты переименовали на свой лад по специальному приказу.
Часть жителей Заонежья была перевезена в Петрозаводск, в концлагерь № б, располагавшийся на улице Олонецкой. Часть заонежан оккупанты переселили в концлагеря Кондопожского района. В документах той поры территории Заонежского района обозначаются грифом А/б. Финские архивы пока не разъяснили значение этой зловещей символики.

Карта финские концлагеря в Заонежье

Некоторые подростки из республики, в том числе из Заонежья, были насильно отправлены в оборонно-строительные батальоны финнов и ИСПОЛЬЗ0Вались в других областях, к примеру, в Ленинградской. На них по логике вещей тоже распространяется понятие «другие места принудительного содержания,>, а значит и льготы, положенные бывшим малолетним узникам. Об этом свидетельствует письмо прокурора республики В.М. Богданова от 11.07.1995 года № 13 - 03 министру социальной защиты Семенову В.А., где он требует вернуть изъятые удостоверения этой категории бывших малолетних узников.
Большая часть молодежи из Заонежья старше 15 лет попала в лагерь № 1 между Масельской и Повенцом, потом их разбросали по лагерям, отправили, например, во второй лагерь в Кяппесельге, в Кондопожские лагеря на лесозавод. Много молодежи загнали в Кокоринский лагерь на строительство дороги по западному берегу Заонежского полуострова. Этот лагерь был передвижным: подразделение Кокоринского лагеря находились также в Уницах, Мелой губе, Кокорино, Куткострове и еще ряде деревень. Были там и семейные граждане из семейного лагеря № 2 (из Кяппесельги) - лагеря объединили, так что попали туда и малолетние дети. Часть заонежан содержалась в Вилговском трудовом лагере. Около 90 человек командированной молодежи из Вилговского лагеря (согласно финским документам) работали на заготовке леса в концлагере в Матросах. Кстати, в этом лагере находились две моих тети Танска (Мартюхина) Мария Ивановна и Авдеева (Мартюхина) Ольга Ивановна.
Наличие этих лагерей подтверждается как финскими документами, так и советскими.

Официальные документы:

Справка УФСБ по РК № 10/26-81/ от 26. 11. 99 г. (изъятиями) В письме от ФСБ Управления по Республике Карелия №10 /2681/Н от 26.11.99 г., адресованном председателю общества ""Земля Заонежья" Ивану Костину, отмечается следующее:
"По данным на 4 мая 1942 года вся полнота власти на временно оккупированной территории КФССР была сосредоточена в созданном финскими оккупантами Военном Управлении Восточной
Карелией. В административном отношении занятая территория была разделена на округа и районы. В частности, Заонежский район республики был белофиннами разделен на семь местных районов:

Уницкий - центральная деревня Малая Губа;
Шуньгский - центральная деревня Шуньга;
Великогубский - центральная деревня Великая Губа;
Великонивский - центральная деревня Великая Нива;
Толвуйский - центральная деревня Толвуя;
Яндомазерский - центральная деревня Яндомозеро;
Сенногубский - центральная деревня Сенная Губа.

Возглавляли указанные районы коменданты. В их распоряжении находилась рота полицейских. Коменданты районов ведали регистрацией населения, выдачей документов, реквизицией продовольствия, скота, оружия и т.д. Населенными пунктами непосредственно управляли старосты. На старост возлагались следующие обязанности: списочный учет населения деревень, регистрация вновь прибывших и сообщение о них коменданту или полицейским, учет продовольствия и выдача его населению, поддержание в населенном пункте порядка, установленного белофиннами, обеспечение выполнения всех повинностей, устанавливаемых властями для местного населения.
Для поддержания порядка особый контроль со стороны финских оккупационных властей проводился в оккупационных местностях восточного и южного побережья Заонежского залива. Так, в Приказе по Управлению Шуньгским районом говорится следующее: « ... оккупированная местность Заонежского района в восточном и южном направлениях объявляется запретным районом, и населению туда ходить категорически запрещается. Объявить, что нарушители будут расстреляны».
О правилах передвижения в Приказе говорится: « ... гражданское население не имеет права выезжать без разрешения начальника района или Штаба Управления Восточной Карелии».
Основание: архив УФСБ России по РК фонд КРО ОП 1 порядка 81 л 13-24.
По данным на 10 июня 1942 года следует, что «все население в деревне Великая Губа осталось на Jиесте, кроме этого, туда эвакуировано население Толвуйского, Кузарандского, Вырозерского и Типиницкого сельских Советов, а также частично Паяницкого сельсовета. Всего около 15 тысяч человек. Все деревни этих сельсоветов расположены по побережью Заонежья и в настоящее время заняты войсками... ».
Основание: архив УФСБ России по РК фонд КРО ОП 1 порядка 81 л 51-52.
Согласно указанию штаба 3 финской армии от 9 сентября 1941 года «Гражданское население, проживающее в Заонежском районе КФССР, использовалось на строительстве дорог для военных целей и ремонте дорог для гражданского населения, а также для уборки урожая, сбора ягод, грибов, ловли рыбы для нужд белофиннов. Если в промежутках этих работ можно использовать население в других работах, нужно сделать так, чтобы население могло заработать деньги для покупки необходимого».
Основание: архив УФСБ России по РК фонд КРО ОП 1 порядка 81 л. 81-82.
Вот неполные списки, в которых жители бывшего Заонежского района упоминают следующие места концентрации гражданского населения с условным обозначением этих мест:

10 км от станции Масельгской или 13 разъезд Кировской железной дороги (№ 8010 он же 9839)
- Совхоз «Вичка » (№ 8047)
- Деревня Юстозеро (№ 8639)
- 12 км от Медвежьегорска по Гоблинскому тракту (№ 9604)
- деревня Чебино (№ 9607)
- 12 км от дер. Пергуба (№ 9838).

За работу в указанных местностях финские оккупационные власти платили деньги.
Основание: архив УФСБ России по РК, фонд КРО, архивные дела арх.М 8297, 8298, 8299.
«Являются ли данные объекты местами принудительного содержания гражданского населения, установить по нашим материалам не представляется возможным». На этом архивный текст заканчивается.

Надо учесть, что эта справка на мой запрос (в справке я указал юридический адрес «Земли Заонежья», Т.е. адрес И.А Костина) пришла через три месяца после вступления в силу Постановления № 20 от 07.07.1999 r., которое практически одним пунктом 3 перечеркивает старые нормативные акты. Те же факты толкуются уже против истца. Вот и вся мораль.
Что чиновникам не ясно? Что такое «иные места принудительного содержания»? Возможно, чиновники далеки от правовых норм, применяемых во всем цивилизованном мире, а может, просто себе дороже признать существующие во всем мире постулаты.

Посольство ФРГ в Москве в ответ на публикацию А. Укконе в «Известиях» от 13.02.2003r., сослалось на закон об учреждении фонда «Память, ответственность, будущее», вступивший в силу 12.08.2000 года, а конкретно на параграф 11 этого закона:
«Признаками иных мест заключения являются бесчеловечные условия, недостаточность питания и отсутствие медицинского обслуживания».
Всего этого жители Заонежья хлебнули с лихвой. Территорию Заонежья можно отнести и к концлагерю, и к «иным местам принудительно содержания». Можно ли считать человечным обращение, когда финская солдатня или полицаи избивают больного человека до полусмерти оглоблями за то, что он не мог выполнить норму? А истязанию в Заонежье подвергались все и старики, и дети, часто безо всякого повода.
Можно ли считать нормальным питание, когда на работающего человека выделялось 140 граммов эрзац-муки? Ее еще называли «кулевой мукой». Порой вместо нее давали 100-150 граммов хлеба на работающего (на карелов - 300 граммов), а на детей и стариков не давали вообще ничего. Можно ли считать «медицинским обслуживанием» операцию, когда больному вскрывают живот и не зашивают, а отправляют его за десятки километров ночью в другую больницу? Или когда вместо оказания медицинской помощи врач-шюцкоровец под хихиканье полупьяной медсестры-лотты (дамочки из профашистской организации «Лотта Свярд» или «белые переднички») до полусмерти избивает несчастного больного? И не виноваты старики, что в угоду недальновидным политикам государственные ведомства социальной защиты понимают свои обязанности с точностью до наоборот. Это России еще аукнется. Есть мудрая заонежская поговорка: «Недалеко уедешь, на запятках стоишь» (запятки - продолжение санных полозьев в дровнях). К чиновникам, которые измываются над заонежскими стариками, также отнесутся их дети и внуки, потомки, ведь они так воспитаны своими родителями.
Кстати, к этой справке УФСБ возникает вопрос: в селе Великая Губа было сосредоточено все население Восточного и Южнoгo побережья полуострова около 15 тысяч человек. Согласно данным секретаря комиссии по эвакуации Т. Вакулькина, в Заонежском районе осталось в оккупации 12 тысяч человек, а по данным финнов - около 15 тысяч, есть документы о 17 тысячах русских в оккупированном Заонежье. Тогда кто же, интересно, надрывался на непосильной работе в лагере Л-55 в Космозере, Палтеге, Шильте, Патрово, Тявзии, Красной Сельге, Устьяндоме, Медных Ямах, Полях Терехово, Комлево, Пургино, Толвуе и других подразделениях этого лагеря, раскинувшегося практически на всей территории района, и где был режим концлагеря?
По финским данным на 31 декабря 1941 года в концлагеря было заключено 20005 человек, из них 210 - карелы, остальные русские («По обе стороны Карельского фронта » 1941-1944 год»).
В записках июля-декабря 1941 года фельдмаршала Маннергейма упоминает:
«Таким образом, четверть из числа населения, или всего 90 тысяч человек, остались на месте. Из них половина карелы, а остальные - большей частью лица, высланные из центральных областей Советского Союза» (В. Г. Макуров «По обе стороны Карельского фронта », стр. 143).
Непонятно, к кому отнес фельдмаршал жителей Заонежья, прямых потомков новгородцев? Вербованных у нас не было, а карел всего 505 человек на весь район. Поэтому опираться на данные статистики враждующих сторон - занятие неблагодарное, в информационной войне истиной не пахнет.

Можно усомниться в воспоминаниях фельдмаршала Маннергейма, ведь по данным некоторых наших авторов в концлагеря было заключено 35 тысяч человек. Известно, что жители Заонежья содержались в концлагерях или трудовых лагерях на территории полуострова и в концлагере № 6 в Петрозаводске, а также были раскиданы по другим лагерям Карелии, других областей. Некоторые подростки были загнаны силой в так называемые оборонно-строительные батальоны, где содержались в лагерном режиме. Эти батальоны трудились и в соседних областях, например, в Ленинградской.
Поэтому я считаю целесообразным опубликовать следующий документ без купюр. Судьба этой справки очень интересна, она еще раз показывает, как к соискателям статуса БМУ относятся карельские чиновники всех уровней власти.
Первый заместитель министра соцзащиты Е.А Сидибе сделала запрос № 5-22 от 07.12.1993 г. о нахождении финских лагерей на оккупированной территории Карелии в период Отечественной войны с 1941-1944 года в ЦГА Карельской АССР. Ответ-справку 1/637 от 16.12.1993 г. до населения старались не доводить (особенно до жителей Заонежья), и все же наш предшественник-правозащитник Хомутинников В. Н. сумел заполучить оригинал, с которого делал потом ксерокопии. Жители 3аонежья предъявляли эту справку в судах, она сыграла важнейшую роль в установлении статуса БМУ.
Автор справки В. А. Рунов (ныне покойный) был объявлен чуть ли не персоной «нон грата». Он, мол, не имел права выдавать такую справку. Светлая память этому честному человеку:
Наконец в 1996 году злополучную справку передали в УФСБ РК (акт 1-57 от22-02-96 года), а в соцзащите хранится первый экземпляр, но чиновники даже не выдают ее адвокатам для предъявления в суд. Вот так о нас заботится соцзащита.
Достоверность этой справки признал директор архива О. Г. Чистяков, приглашенный в качестве свидетеля в суд по установлению статуса БМУ Кармановой Людмилы Ивановны. Слушание состоялось под председательством судьи Хлопотовой Ольги Николаевны 17 января 2003 года.
Предлагаю читателям ознакомиться с этим историческим документом и сделать вывод о морали наших чиновников, призванных заботиться о насущных проблемах стариков, отдавших стране все силы, здоровье, жизнь.

Письмо:
В Министерство социальной защиты населения РК Первому заместителю министра Е.А. Сидибе 16.12.93 № 1-6З7на № 5-22 от 7.12.93 г.
На Ваш запрос о нахождении финских лагерей на оккупационной территории Карелии в период Великой Отечественной войны 1941-1944 гг. сообщаем следующее:

Концлагерь в д. Святнаволок Петровского района, сводный молодежный, на момент освобождения Красной Армией в июне 1944 г. насчитывал свыше 700 узников. Образован финнами в 1941 г. Узники концлагеря находились за колючей проволокой, использовались на дорожном строительстве, углежжении и др. каторжных работах под винтовкой финских солдат и избивались дубинками.
Основание: Газета «Красное Знамя» 1944 г. от 19 июля «Карелия в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.») Сборник документов и материалов. Издательство «Карелия», г. Петрозаводск, 1975 г., стр.321.

Концлагеря Медвежьегорского района:
В городе Медвежьегорске на противоположной стороне от санатория и военного городка находился концлагерь для военнопленных и мирного населения. Организован в 1942 году.
В 38 км от ст. Пиндуши находился концлагерь № 1, который в августе 1942 г. был перебазирован в д. Медвежка, 18 февраля 1943 г. концлагерь из д. Медвежка частично был переброшен за 18 км. в лес и в марте 1944 г. прекратил своё существование, мирное население было отпущено в свои дома.
16 апреля 1944 г. часть жителей Толвуйского сельсовета была направлена в концлагерь № 9839, который был сформирован на базе лагеря № 8010 и находился в 10 км. от ст. Масельга. Лагерь № 8010 действовал с 1942 г.
В 1942 г. действовали концлагеря: Кокоринский вблизи д. Кокорино № 9605 в 2 км.. от д. Медвежка, в 1943 г. концлагерь № 08047 совхоза «Вичка », в д. Космозеро действовала с 1941 по 1944 гг. тюрьма для местного населения.
В 1941 г. население побережья Повенецкого и Заонежского заливов (Заонежский район) было отнесено к запретной зоне. Население деревень Толвуя, Кузаранда, Типиницы, Сенная Губа, Кижи переселено в концлагеря Петрозаводска, в концлагерь "Пески" (6 км. от Петрозаводска), Кутижму, в 1943 г. в концлагерь, находящийся в 8 км от д. Уница. В 1944 г. в концлагерь № 9836 за 12 км от д. Юстозеро, в концлагерь совхоза «Вичка ».
Основание: ф.287, оп.2, д. 28, л.45, 82, д.30, л. 47-48, 235, ЛЛ. 19, 47,195-196, д. 31, л.279, 280, 313-314.
«Чудовищные злодеяния финско-фашистких захватчиков на территории КА ССР », сборник документов и материалов Госиздат КАССР, стр. 16-17,51,61, 75, 109, 195,257-259.

Концлагеря Кондопожского района:
В Кондопожском районе находились концлагерь военнопленных № 8062; комендатуры: Сунская, Кондопожская, Новинская, Илемская, Лижемская, Обжская, Уницкая. В Кондопожский концлагерь пленных размещали взятых в плен при эвакуации жителей Заонежского и Петровского районов.
Основание: ф. 792, оп.3, д. 2-40, л.1,2, 62, 63, 64.
Директор архива: О. Г. Чистяков. Исполнитель: В. А. Рунов

Василий ЛУКЬЯНОВ
Председатель КРОО "Общество "Земля Заонежская"
Член Союза журналистов России

фото: Столица на Онего В Карелии жители Кеми пожаловались на стаю бродячих собак, которые набрасываются на них.
Первые заплывы 5-го этапа Кубка мира по зимнему плаванию прошли на Онежском озере, Верховный суд Карелии оставил Дениса Косарева за решеткой на 5 лет, пожарный спас тонувшего на озере в Карелии подростка,
28.03.2019 ИА Республика В единой дежурно-диспетчерской службе объяснили, почему у жителей трех микрорайонов Петрозаводска возникли проблемы с холодной водой.
31.03.2019 StolicaOnego.Ru Депутат Законодательного Собрания Карелии Николай Зайков предложил передать в республиканскую собственность понтонную переправу, которую планируется организовать в поселке Панозеро Кемского района.
28.03.2019 Законодательное Собрание Сегодня в ходе рабочей поездки в Медвежьегорск заместитель Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации,
28.03.2019 Законодательное Собрание Фото из социальной сети Подвиг во имя жизни совершил командир отделения 12 пожарно-спасательной части по охране города Сегежа Алексей Аксютич.
29.03.2019 Карелия.ньюс фото: УФСИН В ходе рабочей встречи между УИИ и Музыкальным театром достигнута договоренность о выделении бесплатных билетов для подростков, состоящих на учете в уголовно-исполнительной инспекции.
29.03.2019 StolicaOnego.Ru

Горожане смогут пройти экспресс-диагностику своего здоровья, получить консультацию терапевтов, пульмонолога и других специалистов.
29.03.2019 ИА Республика

Всем нам хорошо известны различные места боевых действий Великой Отечественной войны — Смоленск, Ленинград, Ростов, Сталинград, Севастополь. Но тема Карельского фронта как-то всегда оставалась подзабытой. А ведь половина Карелии (тогдашней Карело-финской ССР), включая Петрозаводск, была оккупирована финскими войсками, союзными немцам. В 1941 году Финляндия выступила против СССР в стане союзников нацистской Германии. Причин, побудивших финское руководство к такому шагу, было несколько. Это и жажда реванша за Советско-финскую (Зимнюю) войну 1939-1940 годов, и ведущий своё начало с 1918 года антисоветский настрой финской политической элиты вкупе с намерением присоединить Карелию к Финляндии, и, наконец, боязнь попасть под немецкую оккупацию, угроза которой появилась в апреле 1940 года, когда немецкие войска оккупировали Норвегию и вышли к финской границе.

Итак, в Карелии финские войска действовали самостоятельно, участвуя в реализации плана "Барбаросса", в июне-сентябре 1941 года финны вновь заняли принадлежавшие им до 1940 года Карельский перешеек и Северное Приладожье, а затем перешли старую границу, замкнув на Карельском перешейке блокаду Ленинграда с севера, а в Восточной Карелии продвигаясь к Мурманской железной дороге и Онежскому озеру. Одновременно с этим часть аэродромов в Северной Финляндии была предоставлена самолётам Люфтваффе, которые бомбили Мурманск и советские порты на Кольском полуострове.

2. 2 октября 1941 года Петрозаводск в результате боёв был оккупирован финской Карельской армией (Karjalan armeija) :

3. Финский солдат водружает флаг над вокзалом:

5. Вскоре город был переименован финнами в Яянислинна (Äänislinna), что переводится с финского как "Город на Онего". На самом деле, приведённая русская транскрипция не вполне верна, так как звука, соответствующего финской букве Ä, в русском языке нету.

6. В зданиях присутственных мест на площади Ленина разместилась оккупационная администрация:

7. А в деревянных зданиях слева размещалась оккупационная военная комендатура:

8. Финские солдаты на фоне памятника Ленину:

9. А самого Ильича финны свергли и поставили на его месте пушку:

10. Вид города сверху:

11. В Петрозаводске и на прилегающих территориях во время оккупации действовало 10 концентрационных лагерей, первый из которых был открыт 14 октября 1941 года.

В концлагеря помещалось преимущественно русское население, которое, как "неродственное", было значительно ущемлено в правах по сравнению с финно-угорским, и, по распоряжению главнокомандующего финскими войсками К. Г. Маннергейма, впоследствии должно было быть выслано в немецкую зону оккупации. За годы финской оккупации Карелии через концлагеря прошло около 30 тысяч человек, а смертность в концлагерях составляла в среднем около 10%, то есть в финской зоне оккупации условия были лишь немногим лучше, чем в немецкой.

12. Дети-узники петрозаводского концлагеря. Это фото было сделано в 1944 году после освобождения города и представлялось как доказательство на Нюрнбергском процессе.

13. Финские солдаты на фоне здания Совмина:

14. Ворота педучилища, в здании которого оккупационными властями была устроена финская школа:

15. Финны на улице Дзержинского:

Надо сказать, что в деле союза с Гитлером Маннергейм был осторожен и старался выполнять не все его требования, так как понимал, что Советский Союз ещё может и победить, и в этом случае за союзническую верность Гитлеру ему и Финляндии ничего хорошего не будет.

Летом 1944 года началась Выборгско-Петрозаводская наступательная операция. 20 июня Красная армия взяла Выборг, а на следующий день перешла в наступление в Восточной Карелии, где начала теснить войска финской Олонецкой группы (Aunuksen ryhmä) . Финны отступали в некоторых местах без боя, и 28 июня 1944 года части Красной армии освободили Петрозаводск. К концу августа финские войска полностью отступили за линию границы.

16. Советские офицеры в Петрозаводске после его освобождения. Фото на фоне Александро-Невского собора:

С этого момента в Карелии снова наступил мир.

Книга финского историка Осмо Хюутиа «Жемчужина финских земель» выпущена крупным издательским концерном Edita и представляет собой документальное повествование не только о военных событиях и политике финляндских властей на территории Советской Карелии в 1941-1944 гг., но также о промышленной, торговой и образовательной деятельности в захваченных районах республики, о быте местного населения и его взаимоотношениях с оккупантами. Названием новому исследованию послужила фраза из финской газеты военных времен, которая предрекала Восточной Карелии стать «жемчужиной финских земель». В книге использованы уникальные фотографии из военных архивов Финляндии, которые в России практически неизвестны.

Публикация нового труда Осмо Хюутиа вызвала интерес многих ведущих изданий соседней страны. В частности, крупнейшая финская газета Helsingin Sanomat обратила внимание на тот факт, что концентрационные лагеря на оккупированной территории Карелии были созданы по приказу главнокомандующего финскими войсками, маршала Карла Маннергейма, который по-прежнему остается для многих финнов культовой фигурой. Это вызвало оживленную дискуссию в финском обществе.

- Доктор Лайне, издатель утверждает, что книга Осмо Хюутиа «впервые дает многоплановую и лишенную прикрас картину жизни на территории Восточной Карелии в 1941-1944 гг". Мне довелось познакомиться с несколькими работами финских исследователей, посвященных оккупации Карелии. О некоторых фактах я, действительно, впервые узнал от Осмо Хюутиа. Например, о том, что Объединение охраны природы Финляндии предлагало военным властям организовать в Восточной Карелии национальный парк. А в чем, по Вашему, новизна этой книги?

Это уже не первая попытка финских историков исследовать период оккупации Карелии. Моя докторская диссертация "Два лица Великой Финляндии. Гражданские и оккупационные власти Восточной Карелии 1941-1944 гг." появилась еще в 1982 году и тоже вызвала тогда большой интерес крупнейших финских газет и телеканалов. А в 2004 году в Финляндии вышла в свет книга Марьи-Леены Миккола "Утраченное детство", которая была посвящена финским концентрационным лагерям и основана на интервью с теми, кто их пережил. Книга Осмо Хюутиа затрагивает многое из того, что уже было опубликовано ранее, и, по большому счету, в ней нет ничего нового.

- Российские историки, как правило, не рассматривают участие Финляндии в войне 1941-1944 гг. отдельно от гитлеровской Германии. Для россиян финская оккупация Карелии была и остается частью событий Великой Отечественной войны. Однако финны эту войну называют «войной продолжения», как будто бы Финляндия участвовала в ней самостоятельно, не на стороне гитлеровской Германии. На мой взгляд, в книге Осмо Хюутиа достаточно хорошо описано, как Финляндия стала союзником Германии в войне против Советского Союза. Как Вам кажется, может ли новое исследование повлиять каким-либо образом на отношение финнов к «войне продолжения»?

В истории Финляндии «Зимняя война» 1939-1940 гг. - это первая война, в которой страна сражалась с Советским Союзом без каких-либо союзников. Когда Финляндия по Московскому мирному договору утратила часть своих территорий, финский народ был готов к новой войне. И это стало возможным, когда Германия приступила к разработке плана «Барбаросса», и Финляндии было предложено получить германскую военную помощь. Участие Финляндии в «войне продолжения» невозможно понять без «Зимней войны».

Возвращение утраченных по Московскому договору территорий - это была внутренне одобренная каждым финном причина вновь воевать с Советским союзом. Но то, что Финляндия выступила на стороне Германии, разделило финнов надвое, поэтому, когда началась новая война, финны стали активно исповедовать идею создания Великой Финляндии с присоединением российских карельских земель.

- Когда Осмо Хюутиа и другие финские исследователи описывают условия жизни населения на оккупированной территории, они признают, что финны проводили сознательную политику по разделению всех жителей Восточной Карелии на «национальное» и «не национальное» население. Но никто при этом не называет такую политику нацистской, хотя концентрационные лагеря в Карелии мало чем отличались от гитлеровских концлагерей. Почему в Финляндии обычно обходят эту тему молчанием? Рассказывают ли об этом финским школьникам?

Разделяя жителей Карелии на «национальное» и «не национальное» население, финские оккупационные власти исходили из того, что карелы являются родственным финнам народом, которые превратились бы после победы в граждан Великой Финляндии. Проживавшее в Карелии русское население и другие, не родственные финнам народы в глазах оккупационных властей не принадлежали к коренному населению Карелии, а были переселены в нее насильно в советское время.

Должен заметить, что Германия не оказывала влияния на такую политику финских оккупационных властей. Немцы на оккупированной территории Карелии присутствовали только в районе Кестеньги и Ухты (нынешний поселок Калевала - прим. «Столицы»), но там проживало всего около 3 тысяч гражданского населения. В начале войны в Олонецкой Карелии воевала одна немецкая дивизия, и уже осенью 1941 года она была выведена из этого района.

Создание концлагерей было собственной политикой финских оккупационных властей, которые на тот момент практически ничего не знали о немецких лагерях. Но с другой стороны, концлагеря были известны еще со времен англо-бурской войны в Южной Африке, концлагерями также можно было назвать и первые трудовые лагеря в Советском союзе.

В начале войны финны очень верили в свою победу и обсуждали возможность высылки русских в глубь Советского союза после падения Ленинграда. Эта тема затрагивалась, в частности, в переговорах с германскими союзниками поздней осенью 1941 года. Но когда взять Ленинград не удалось, финнам пришлось оставить заключенное в концлагеря население на весь срок оккупации. Высокая же смертность в финских концлагерях была обусловлена недостатком питания, а не уничтожением заключенных, как в германских лагерях.

Вообще, идеи национал-социализма были поддержаны крайне малым числом финнов, речь идет даже не о тысячах людей. Так что в Финляндии не было нацизма. А политическая идеология в отношении оккупации Карелии была чисто национал-романтической, правда, ультраправой.

Сегодня о войне финнам стремятся говорить только положительные вещи. Тема известна, но о ней не очень любят вспоминать. На уроках истории в финских школах вообще отводится немного времени собственной стране и ее войнам, поэтому тему концлагерей попросту не затрагивают. Многие молодые редакторы финских СМИ даже не знают те книги о войне, которые выходили до их рождения, но вот тема финских концлагерей все же периодически, раз в 5-7 лет поднимается и в газетах, и на телевидении.

- Осмо Хюутиа в своем исследовании уделяет немало внимания образовательной политике на оккупированной территории. По мнению историка, население Восточной Карелии было в значительной степени русифицировано советской властью. Как Вам кажется, могли ли проживающие в Карелии карелы и вепсы сохранить свой язык и национальные традиции в условиях «финского национального образования»? Не пришла ли на смену «русификации» их «финизация»?

В задачу образовательной политики, проводившейся финскими оккупационными властями в Восточной Карелии входило обучение всех детей на финском языке по традициям финской школы. Это касалось карельских и вепсских детей, поскольку русских детей поначалу вообще не учили. Карельский язык идентифицировался финнами как диалект финского, и если бы финское влияние продолжалось дольше, карельский письменный язык вообще не смог бы получить свое развитие.

Справка: Антти Лайне - родился в 1949 году, доктор исторических наук, доцент Карельского исследовательского центра Университета Йоэнсуу, автор нескольких научных работ, посвященных истории Карелии, в том числе - «Два лица Великой Финляндии» (1982) и «Карелия в XX веке» (2004). В ближайшее время готовится к публикации его книга о новых жителях бывших финских территорий, отошедших Советскому Союзу после Второй мировой войны.