Культурные преобразования Петра I Великого. Исторические источники о преобразованиях Петра I в области просвещения

Развитие культуры и просвещения в России в эпоху Петра I

Введение

Данная работа посвящена развитию культуры и просвещения в России в эпоху правления Петра I (1672 – 1725), годы царствования – 1682 – 1725. эпоха правления Петра – это переломная эпоха в истории России. В это время Россия проходила всеобъемлющий процесс модернизации и вестернизации, приобщения к европейским культурным ценностям и образцам, процесс вхождения в ряды ведущих европейских держав.

Процесс модернизации, процесс реформирования никогда не бывает простым и лёгким. Он связан с переустройством не только внешних форм жизни, быта, человеческого общежития, что и само по себе нелегко даётся людям, особенно в традиционном обществе, каким, несомненно, было общество Московской Руси в XVII веке, но и затрагивает сознание, мировоззрение людей, их как сейчас принято говорить, ментальные установки, их духовные, нравственные ценности, их представления о сущем и должном. И эти представления и мировоззренческие установки отливаются в определённые формы культуры, меняющиеся, как правило, очень медленно от эпохи к эпохе и представляющие собой некоторый специфический культурный код нации. Формы образования, познания мира – это всё формы очень устойчивые.

Петровские реформы перевернули весь строй, весь уклад русской жизни. Вызванные к жизни первоначально военными потребностями войны со Швецией, реформы, разворачиваясь вширь и вглубь, затронули почти все стороны русской жизни, переделав и «перемолов» Россию, сотворив из Московской Руси Российскую империю, перековав русского человека в длиннополом платье в лощёного европейца в европейском костюме - хотя бы только дворянина и только по виду. Но ведь культура начинается с верхов общества и постепенно распространяется ниже, тем более в глубоко сословном обществе, каковым и была тогдашняя Россия. Другой высокая культура, кроме как обращённой к верхам общества, быть тогда и не могла – и не только в России, но и в самой Европе. Но – через сто лет после Петра, и благодаря Петру, русская культура породила Пушкина – гениальный, непревзойдённый синтез элитарной и народной культуры. «Мельница истории мелет медленно, но верно». Мельница русской истории, заведённая Петром, смолола золотое зерно Золотого века русской культуры. Именно в этом – величайшая заслуга царя-реформатора.

В этой работе мы останавливаемся только на некоторых сторонах петровских культурных и образовательных реформ – на положении школы в эпоху Петра, состоянии печати и книжного дела и учреждении Академии наук. Образование, наука, книжное дело – вот три кита, на которых и держится, на наш взгляд, и поныне, культурная традиция не только России, но и любой страны, желающей быть просвещённой, современной, сильной и благоприятной для жизни граждан.

1. Развитие школы в эпоху Петра I

Задача европеизации и модернизации России, поставленная Петром Великим, потребовала усиленного внимания к делу развития образования и просвещения в России. До эпохи Петра Россия, по сути, не имела системы школьного образования. Военные и политические задачи, решаемые Россией в Петровское время требовали большого количества грамотных образованных людей, особенно в сфере технических, прикладных и военных знаний. Пётр I решал задачу образования в России двояким способом. Во-первых, посылкой молодых людей на учёбу за границу, в страны Западной Европы, особенно в Голландию и Англию, более всего – для обучения военно-морскому делу и кораблестроению. Во-вторых, организацией в Москве, а потом и в Петербурге специальных школ для обучения молодых людей «разного рода наукам», особенно – военным и военно-морским наукам.

1701 году в Москве, в палатах Сухаревой башни, была учреждена «Школа математических и навигационных наук», где приезжие англичане стали обучать «добровольно хотящих, или же с принуждением набираемых» молодых людей «математическим и навигацким, то есть мореходным, хитростным искусствам» (1). В школе проходили арифметику, геометрию, тригонометрию плоскую и сферическую, навигацию, морскую астрономию, и преподавали краткие сведения из области географии. Для подготовки учеников к слушанию этих курсов при школе были устроены два начальных класса, из которых тот, где учили читать и писать по-русски, назывался русской школой, а тот, е проходили начальный счёт, именовался «цыфирной школой». Кроме перечисленный дисциплин, в школе преподавалась для желающих «рапирная наука», то есть фехтовальное искусство.

Ученики навигацкой школы проходили все науки, назначенные им, последовательно. Определённого времени для экзаменов, переводов с курса на курс, выпусков не было, и учеников переводили из одного отделения в другое, или, как тогда говорили, «из одной науки в другую», по мере выучки; выпускали из школы по мере готовности к делу и по требованию различных ведомств. На освободившиеся места немедленно принимали или набирали новых учеников. Учение приравнивалось к службе, и ученики получали кормовые деньги – чем дальше продвигался по службе ученик, тем больше он получал.

При поступлении в школу ученикам давались под расписку книги и учебные пособия, которые они по окончании курса обязывались вернуть в целости и сохранности. Из математических книг выдавали «Арифметику» Л. Магницкого, логарифмы и книги «морских хартин», то есть атласы, а из учебных пособий – аспидные доски, «каменные перья», то есть грифели, карандаши, но бумагу ученики должны были покупать свою. Из математических инструментов навигаторы получали различные линейки – шкалы, радиусы, инструменты для определения времени по звёздам, для определения широты и долготы, различные циркули. Часть инструментов выписывалась из-за границы, а часть изготовлялась дома, при школе, в особой мастерской старшими навигаторами.

Ученики жили частью в школе, частью в наёмных квартирах неподалёку от школы. Надзирателем над учащимися был первый русский математик, автор первого руководства в арифметике, Леонтий Магницкий, на котором, собственно говоря, и лежало всё преподавание. В 1711 году, когда число учеников выросло до четырёхсот с лишним, в помощь Магницкому для наблюдения за школярами было велено выбрать из учеников «десятских добрых людей, и всякому из них смотреть в своём десятке или отделении, чтобы школьники не пьянствовали и от школы самовольно не отлучались, драк ни с кем и обид никому ни в чём не чинили» (2).

Ученики навигационной школы служили не только во флоте; в указе Петра 1710 года было особенно подчёркнуто, что «школа оная не только потребна к единому мореплаванию и инженерству, но и артиллерии и гражданству». (3). Окончившие школу отправлялись для продолжения науки «за море», то есть за границу, или же назначались сразу на службу во флот, «к бомбардирскому делу», «к инженерству», куда в 1711 году было определено 170 человек, к архитектурным и геодезическим делам, «в артиллерию». Когда стали учреждаться школы в городах при архиерейских домах и монастырях, учителями туда стали назначать тех же навигаторов. Кроме преподавания науки, учителя школы требовались к делу каждый по своей специальности: им поручалось рассматривать со стороны пригодности для перевода математические и навигацкие книги; в 1709 году они должны были изготовить и прислать в Воронеж трубы для наблюдения затмения Солнца, вычислить самоё время затмения и сделать рисунок затмения; всеё школе, ученикам и учителям, было поручено проложить линию дороги от Москвы до Петербурга.

В 1712 году по типу навигацкой школы в Москве были основаны ещё две школы: инженерная и артиллерийская.

Кроме этих школ, возникших в Москве, большое значение приобрела медицинская школа, основанная в 1706 году в Москве при госпитале за Яузой. Главным доктором и преподавателем в этой школе был Николай Бидлоо, очень опытный и знающий хирург, собравший около себя 50 человек учеников из русских. Курс учения в медицинской школе длился около пяти лет, а Бидлоо в одном из донесений царю очень хвалил успехи своих учеников в медицинских науках. В 1719 году было велено набрать из школы Бидлоо человек тридцать и отдать их в науку лекарского искусства царскому лейб-медику Блюментросту в Петербург. Первым доктором из русских был П.В. Постников, ещё в 1692 году отправленный в Италию, в Падуанскую академию, для изучения медицины.

Кроме казённых школ высшего типа, ставящих своими целями приготовление из своих учеников знающих техников-специалистов, в Москве в 1700-ых годах зарождается частная, общеобразовательная школа. В июле 1701 года ректор школы при немецкой церкви в Ново-немецкой слободе Николай Швимер был назначен в Посольский приказ переводчиком шведского, латинского, немецкого и голландского языков, причём он должен был учить тем же языкам и «русских всяких чинов людей и детей, кто к тому учению ему будут даны, и учить с непрестанным прилежанием» (4). В ноябре 1701 года Швимеру дали русских учеников и он начал их учить латинскому и немецкому языкам. Через год Швимер дал хороший отзыв об успехах своих учеников, которых у него было шесть человек. Всё это были, по его отзыву, «ребята добрые, изрядные, радетельные и учителю послушные» (5).

В 1703 году школа Швимера была закрыта, и его ученики были отданы новому учителю, пастору Эрнсту Глюку. Это был знаменитый мариенбургский пастор Глюк, взятый в плен войсками фельдмаршала Б.П. Шереметева, и присланный Шереметевым в Москву. Именно в доме Глюка была в услужении Марта Скавронская, ставшая позднее женой Петра I и русской императрицей Екатериной I. Глюк был человек очень деятельный и образованный, прирождённый проповедник и борец за просвещение. Для школы Глюка были отведены в Москве, на Покровке, палаты умершего боярина В.Ф. Нарышкина. 25 февраля 1705 года был объявлен царский указ: «Для общей всенародной пользы учинить на Москве школу на дворе В.Ф. Нарышкина, на Покровке, а в той школе бояр, и окольничих, и думных, и ближних, и всякого служилого и купеческого чина детей их, которые своею охотой приходить и в ту школу записываться станут, учить греческого, латинского, итальянского, французского, немецкого и иных разных языков и философской мудрости» (6).

От себя Глюк написал особое «приглашение к российским юношам, аки мягкой и к всяческому изображению угодной глине». Он, в частности, писал: «Врата умудрения ныне отпираются, сиречь врата к торговле добрых наук» (7).

Эрнст Глюк скончался в мае 1705 года, но его школа продолжала существование. Ученики собирались в школе уже около 6 часов утра, но собственно обучение начиналось около 8 часов. Начинали с того, что читали отрывки из Нового Завета. С 9 до 10 часов в разных классах изучали “Orbis pictus” Яна-Амоса Коменского, с 10 до 11 часов изучалась грамматика, Корнелий Непот, изучение постройки фраз и вокабулы; с 11 до 12 часов изучались немецкий и французский языки; в 12 часов наступало время завтрака. С 1 до 2 часов дня время посвящалось правописанию и приготовлению уроков; с 2 до 3 часов – письменные упражнения по немецкому и латинскому языкам и каллиграфия; с 3 до 4 часов читался Вергилий и Корнелий Непот, преподавалась арифметика; с 4 до 5 часов младшим преподавали французский язык; с 5 до 6 часов был урок истории и приготовление домашних заданий. Ученики, которых было самое большое около 50 человек, жили частично при школе, частично на частных квартирах.

Частные школы общеобразовательного характера возникали и в других городах. Так, в Казани в 1709 году держал школу арифметический учитель Лука Юргенс, а иностранка Гаоме имела школу для девочек.

Таким образом, в 1700-ых годах в Москве были уже школы трёх типов: 1) высшая богословская – Славяно-греко-латинская академия, основанная ещё в 1687 году; 2) высшая техническая – навигацкая; 3) общеобразовательная гуманитарная – гимназия Глюка.

В 1715 году в судьбе этих школ наступают перемены. В 1715-1716 году ученики гимназии Глюка частично переведены в Петербург, а частично посланы за границу. Навигацкая школа была переведена также в Петербург, поближе к морю, правда не вся, а только старшие классы, из этих классов в Петербурге 1 октября 1715 года была образована Морская академия, по отношению к которой московская навигацкая школа становилась подготовительным учебным заведением. В Морской академии предполагалось держать 300 учеников, а в Навигацкой школе – 500 учеников. Но скоро и при академии были открыты подготовительные классы – «русская школа» и «цыфирная школа». В академии проходились в основном математические науки: арифметика, начала алгебры, геометрия и тригонометрия, и морские: морская астрономия, навигация и морская съёмка. Арифметику проходили по учебнику Магницкому, очень тяжёлому в изложении. При этом все определения заучивались наизусть. Тогдашние учебники были составлены по образцу катехизисов – в вопросах и ответах, и от учеников требовалось, чтобы они заучивали наизусть и вопросы и ответы.

Обе академии, Морская в Петербурге и Славяно-греко-латинская в Москве, послужили двумя исходными пунктами для целой сети низших школ по городам Российского государства. В том же году, когда из старших классов Навигацкой школы была сформирована Морская академия в Петербурге, было издано царское повеление разослать в губернии по два ученика школы, выучивших геометрию и географию, «для науки молодых робяток из всяких чинов людей» (8). В 1716 году открыты были школы в 12 городах, а к 1722 году школы существовали уже в 42 городах; так как в этих школах обучали по преимуществу арифметике и геометрии, то их стали называть «цыфирными школами». Цыфирные школы предназначались для обучения «робяток» из всяких чинов людей, туда стали приказывать идти учиться всем, но, конечно, это приказание не исполнилось. В 1720 году посадские люди (то есть горожане) были освобождены от обязательного учения, а так как дворянских детей брать в цыфирные школы было запрещено ещё в 1716 году, то в этих школах стали учиться дети солдат и дети приказных людей (то есть мелких чиновников). Высшая наука всё больше определялась как достояние дворянства: раз от дворян требовалась непрестанная служба, то стало естественным, что для этого нужна и большая подготовка. Если в первое время, когда ещё мало дворян с охотой поступали в школу и на службу, правительство охотно принимало в науку людей всех сословий, то потом, к 1715 году, когда более-менее установился весь распорядок «шляхетной» (дворянской) жизни, и дворянин, обязанный всю жизнь служить, должен был начинать свою службу со школьной выучки, высшая петровская школа стала сословной, по преимуществу дворянской школой.

Кроме цыфирных школ, в некоторых городах возникли школы, известные под названием «адмиралтейских русских». Такие школы были в Петербурге при Адмиралтействе, а также в Кронштадте, Ревеле, Казани, Астрахани, Сестрорецке и на адмиралтейских заводах. Они были основаны, чтобы «плотничьих и прочих мастеровых людей детей обучать грамоте и цифири и планс-геометрии, дабы потом могли добрыми мастеровыми быть» (9). Учили в этих школах сначала азбуке и молитвам по букварю, потом читать часослов и псалтирь, затем следовало обучение письму, а в некоторых проходили ещё арифметику и геометрию, так что программы этих школ сливались с программой цифирных школ.

В 1721 году, когда был издан Духовный регламент (законодательство относительно духовенства и православной церкви), архиереи прочли в нём обязательное для них правило, обязывавшее их открыть школы при своих домах «для детей священнических или прочих, в надежду священства определённых» (10). Всё устройство преподавания в архиерейских школах направлено было к тому, чтобы воспитывать будущих духовных служителей, и, таким образом, эти школы также сразу начали приобретать сословный характер. За первые пять лет после издания Духовного регламента было открыто около 50 школ, так что к последнему году царствования Петра Великого почти в каждом значительном городе образовались по две школы: одна духовная при епископском доме, другая – светская, цифирная.

Так в России возникла школа, как нужное государству учреждение, государством же покровительствуемое и идущее к цели, поставленной государством. Особенностью школы петровских времён является то, что эта школа, в общем и целом, не ставила себе задачей цели воспитания и общего образования. Она возникла и создавалась прежде всего как школа техническая, преследующая цель определённой выучки в области тех знаний, которые были нужны государству. А государству были нужны прежде всего мастера и техники всякого рода – корабельные инженеры, артиллеристы, просто инженеры, мореходы, опытные офицеры; к этой службе школа и готовила юношество. А так как на службы разных видов брались и должны были служить люди определённых общественных слоёв, то петровская школа явно становилась сословной, предназначенная для высших, привилегированных, сословий – дворянства и духовенства.

Общеобразовательное значение петровская школа приобретала лишь постольку, поскольку тогдашняя техническая выучка основывалась на общих принципах науки и знания. В архиерейских школах общеобразовательный элемент был шире, в цифирных школах – у же; практически же Пётр требовал от школы знающих известные отрасли профессионалов, говоря по-современному - «узких специалистов». Правда, царь имел в виду не только удовлетворение узкопрактических нужд для пользы армии и государственного аппарата, но и строил более широкие планы о «насаждении наук» в России.

1. Учреждение газеты, печать и книжное дело при

Петре Великом

Желанием царя, чтобы люди «смотрели и учились», было вызвано к жизни и такое могучее орудие и средство влияния на умы людей (в хорошем и дурном смысле), как пресса – газеты и журналы. Для Петра пресса была мощным инструментом просвещения народа. Ещё при царе Михаиле Фёдоровиче в Посольском приказе стали составлять для государя и его приближённых выписки из иностранных газет. Это были рукописные «Куранты» для избранного круга. Петр приказал печатать куранты для распространения в народе по образцу западноевропейских газет. В декабре 1702 года был издан царский указ о том, что «по ведомостям о воинских и о всяких делах, которые надлежат для объявления Московского и окрестных государств людям, печатать куранты» (11).

«Ведомости», или, как их продолжали называть, «Куранты», стали выходить в январе 1703 года. Первый номер первой русской газеты был выпущен в количестве всего 1000 экземпляров, состоял из четырёх страничек по 27 строк в каждой и был отпечатан славянскими (церковнославянскими) буквами. На четырёх небольших страничках были помещены: местные московские известия о состоянии школ «штюрманской» и других, о количестве родившихся в Москве «мужеска и женска» пола человек, о положении дел погибшей под Нарвой артиллерии, затем шли краткие известия из Казани, Сибири, Олонца, Нарвы. Из Львова сообщали о польско-казацких делах, а из Амстердама – тамошние сведения о русских войсках и кораблях в Архангельске. «Ведомости» были помечены 2 января 1703 года, а, например, известия из Нарвы относились к 13 ноября 1702 года, а из Амстердама – к 10 ноября 1702 года. Всего в 1703 году вышло 39 номеров газеты.

Пётр сам выбрал известия для опубликования и сам держал корректуру первого номера первой русской газеты. Он и впоследствии заботливо следил за первыми шагами своего детища: сам отмечал в иностранных газетах известия, пригодные для перевода, сам просматривал приготовленный для печати материал, делал выборки из него и правил корректуру набора.

На своё газетное предприятие Пётр Великий сознательно возложил большую культурную работу. «Ведомости», по мысли царя, должны были не только проводить и распространять новые знания в народе, но и, постоянно знакомя русских людей с иностранной жизнью, тем самым способствовать их сближению с образованным Западом, убедить русских людей не чураться «немца». Печатая в «Ведомостях» свои указы, Петр думал тем самым ближе и лучше знакомить подданных со своими планами и намерениями.

«Ведомости» Петра Великого, действительно, стали живым отражением своего времени, надежд и стремлений преобразователя. На первом плане в первых русских «Ведомостях» стояли, конечно, военные известия и внешнеполитические известия. Это и понятно: ведь «Ведомости» стали издаваться в самые тяжёлые годы Северной войны 1700 – 1721 годов.

В «Ведомостях» печатались также списки книг, вышедших за границей и в России, и известия о любопытных явлениях природы, сопровождавшиеся такими, например, замечаниями (относительно солнечного затмения в 1706 году): «Сие затмение, когда солнце на большую часть помрачится, у нас (если небо светло) с великим удовольствием и страхом больше двух часов видимо будет» (12).

Очень любопытными в «Ведомостях» были известия об общественной жизни того времени. Например, описание торжеств в Москве в ноябре 1703 года, по случаю взятия Шлотбурга, Ямбурга и Копорья, или описание увеселений в Петербурге в 1719 году, когда была «гульба в вертограде царском, где же все чувства насладилися» (13).

Таким образом, первая русская газета точно соответствовала соему заглавию, действительно была «Ведомостями о военных и иных делах, достойных памяти и знания, случившихся в Московском государстве и иных окрестных странах». Но, кроме того, газета была для Петра способом разговора с народом. «Ведомости» сообщали русским читателям множество интересных для них сведений, давали новые понятия, представления, знания, знакомили с ходом текущих дел, внутренних и внешних.

Очень вырос и обновился при Петре Великом книжный рынок. Вероятно, не осталось в Петровское время ни одной из известных тогда отраслей наук без одной, двух или более переведённых книжек, почти всегда удачно и хорошо выбранных. Переводились книги не только нужные для разных прикладных знаний, но и касавшиеся самых общих тем. Русский историк и библиограф XIX века П.П. Пекарский составил каталог из 591 книги, изданных в России в правление Петра I, но и этот список, вероятно, не самый полный.

Пётр не ограничивался тем, что только выбирал с чужого голоса книгу и приказывал её переводить и печатать, но он находил время следить за самой работой перевода и издания полюбившейся ему книги. В 1709 году Иван Зотов, переводивший книгу «о фортификации манеры Блонделевой», получил от царя такое наставление: «В книжке, которую переводите, остерегайтесь в том, дабы внятнее перевесть особливо те места, которые учат как делать» (14). Одной из любимых книг Петра была книга С. Пуффендорфа «Введение в историю европейских народов», которую царь хотел видеть непременно переведённой на русский язык и велел переводить её около 1716 года, когда начинал свои реформы управления и гражданские реформы. Рассказывали, что когда переводчик принёс Петру свою работу, царь жадно схватил рукопись и стал перелистывать её, разыскивая какое-то место. Он искал ту страницу, где Пуффендорф довольно резко выражается о московских людях и порядках. Но переводчик частично опустил, а частично смягчил резкие выражения оригинала. Петр, не найдя того, что ему было нужно, отбросил рукопись и, нахмурившись, сказал переводчику: «Дурак! Что я тебе велел сделать? Перевести книгу! А ты разве перевёл? Поди и сделай, что тебе было приказано!» (15). (Позднее, при императрице Анне Ивановне, этот точный перевод отбирали, и книга Пуффендорфа стала запрещённой).

С 1708 года книги стали печатать новым, так называемым гражданским шрифтом, сменившем прежний церковнославянский шрифт. Это изменение возникло самим ходом вещей, из практики печатного дела. Кроме России, Пётр печатал русские книги за границей, в Амстердаме, и там натолкнулся на трудность, которую составлял набор церковнославянскими литерами (буквами) для наборщиков-иностранцев. Русский церковнославянский шрифт был настолько неудобен для голландцев, что они невольно начали его латинизировать. Некоторые славянские буквы в своих общих очертаниях были приближены голландскими словолитнями к латинским, резкие углы были несколько сглажены, исчезли утолщения, и литеры приобрели округлость и лёгкость, совершенно ранее несвойственную московской церковной печати.

Во время своих заграничных поездок Пётр часто держал в руках книги иностранной печати и, как прирождённый техник и человек дела, не мог не оценить достоинств и технических удобств латинского шрифта в сравнении с трудным и тяжеловесным славянским шрифтом. Приблизить своеобразный прямоугольный шрифт русских книг к общепринятому круглому подвижному шрифту латинского Запада стало естественным желание Петра. Среди самого разгара Северной войны Пётр начал составлять образцы нового шрифта. К 1708 году были уже готовы сделанные в Голландии и в России новые шрифты.

1 января 1708 года Пётр I издал указ о начале печатания книг новым шрифтом. В одном документе, относящемся к московской типографии, записано: «По оному указу в той типографии печатанием начались января с 14 числа того 1708 года на русском языке предписанными новоизобретёнными амстердамскими литеры разного звания гражданские книги, а том числе геометрия да азбука» (16). Первой книгой, отпечатанной гражданским шрифтом, была «Геометриа славенски землемерие». Книга печаталась в течение двух месяцев, вышла в свет в марте 1708 года и представляла собой большой том в 283 страницы с гравюрами и 135 чертежами на отдельных листах.

Новый шрифт установился постепенно, и Пётр не раз впоследствии производил изменения в составе и количестве букв русского алфавита. Только к 1710 году установилось некоторое единообразие шрифта – после того, как царь ещё раз тщательно просмотрел оттиски букв, окончательно исправил то, что было неудачно, и решительно откинул то, что казалось ненужным. На собственноручно исправленном оттиске алфавита Пётр написал: «Сими литерами печатать исторические и мануфактурные книги» (17).

Новые книги, напечатанные новым шрифтом, несли в жизнь русских людей петровских времён новую науку, новые знания, более того – новое миросозерцание, которые отодвигали в глубь прошлого – и устаревшего – всё то, что считала знанием и образованностью Московская Русь. «Так и типографский шрифт, - писал В.О. Ключевский, - подобно покрою платья, становился показателем известного порядка идей и знаний, символом миросозерцания» (18).

Разумеется, не сразу, но ясно и определённо новая школа и новая книга изменяли умственный – во многом и моральный – облик русских людей, прошедших петровскую школу и научившихся читать и ценить новые европейские книги, применять новые знания на пользу обществу и государству. Потребности общества в образовании, в просвещении были ясно поняты Петром. Приобщения к европейской культуре требовала сама жизнь государства, которое устраивалось на общеевропейский манер и которое принимало всё большее участие в европейских делах. Чтобы стоять на высоте европейских дел, надо было оставаться европейцами. Европейский «дрейф» России, начавшийся ещё до Петра, при царе-преобразователе стал определённым и решительно проложенным курсом.

1. Библиотеки, музеи и учреждение Академии наук

С развитием школ и книжного дела неразрывно связаны такие «столпы» просвещения, как библиотеки и музеи. Библиотеки и музеи – это хранители знания, сокровищницы наук, и Пётр это прекрасно понимал. Но ещё одной задумкой царя было учреждение в России Академии наук по образцу уже существующих в Европе академий и научных обществ – таких, как Лондонское королевское общество и Парижская академия наук. Могло показаться, что ещё слишком рано думать о «насаждении наук» в России, но царь думал на перспективу и, конечно, понимал, что великой европейской державе, каковой становилась Россия, не обойтись в будущем без полноценных научных учреждений и развитой науки.

В 1718 году Пётр кладёт основание библиотеке, которая к 1719 году уже так разрастается, что не помещается в Летнем дворце царя в Петербурге, и для книгохранилища было отведено особое обширное помещение. Надзирателем за книгами был поставлен некий Шумахер, которого Пётр в 1721 году отправил в Европу с поручениями по книжной и научной части. Шумахеру поручалось пригласить в Россию разных учёных, особенно знаменитого немецкого философа и естествоиспытателя Христиана Вольфа, и поговорить с ним об учреждении в Петербурге академии наук, по примеру существовавших в Париже, Лондоне и Берлине.

Ещё во время своего первого заграничного путешествия с Великим посольством в 1697 – 1698 году молодой царь впервые увидел настоящие музейные коллекции редкостей. В Европе их начали собирать с XVI века: в эпоху Возрождения возрос интерес к античности, а после Великих географических открытий – к народам других стран и континентов, и стало модным собирать коллекции древних и редких вещей. За границей любознательный Пётр покупал научные приборы, инструменты, книги, монеты, медали, античные памятники, экзотические диковинки – «раритеты и куриозные диковины», а также анатомические и зоологические коллекции. Вернувшись в Россию, царь разместил свои приобретения в Аптекарском приказе в Москве. Это первое собрание – «государев Кабинет» - и легло в основу петровской Кунсткамеры.

В 1714 году Пётр велел перевезти все экспонаты и книги своего собрания в новую столицу Санкт-Петербург. Их разместили в «Кикиных палатах» около Смольного двора. Музей назвали Кунсткамерой, то есть «Кабинетом редкостей», который был открыт для всех желающих. В это же время коллекции пополнились редкими анатомическими препаратами известного голландского анатома Ф. Рюйша, зоологическими экспонатами А. Себы, минералогическим кабинетом Готвальда и другими ценными собраниями, приобретёнными Петром во время второго путешествия по Европе в 1716 – 1717 годах. Кроме того, в 1718 году Пётр издал указ о доставке в Кунсткамеру всего, что может быть найдено или появиться в России из области «раритетов, монстров и куриозите» (19).

Немецкий философ Г. Лейбниц, состоявший в переписке с русским царём, помогал Петру вырабатывать теоретические, концептуальные основания для первого русского музея: он должен был не только удовлетворять любопытство, но и служить целям просвещения и стать «домом наук». В 1718 году началось строительство специально здания для музея на Васильевском острове. Здание, в котором Кунстакмера находится и сейчас (ныне – Музей антропологии и этнографии), было окончено уже после смерти царя, и музей был открыт в 1728 году в составе Кунсткамеры и Библиотеки, вошедших в состав только что созданной Академии наук. Это был первый в России научный и учебно-просветительский комплекс, отражавший состояние наук того времени.

Петр часто навещал свою Кунсткамеру и даже давал в ней аудиенцию иностранным послам. Он очень хотел, чтобы музей посещался возможно большим количеством людей, и отклонял предложения сделать вход в Кунсткамеру платным: «Я хочу, чтобы люди смотрели и учились. Надлежит охотников приучать, потчевать и угощать, а не деньги с них брать!» (20). Пётр распорядился, чтобы посетителям Кунсткамеры предлагали прохладительные напитки, чай и кофе, на что определил особую сумму денег.

Одним из важнейших деяний Петра Великого в деле просвещения и развития культуры в России было учреждение Академии наук. По сию пору Российская Академия наук – старейшее из ныне действующих научных учреждений России – остаётся центром и средоточием фундаментальной науки в России, одним из крупнейших научных учреждений мира.

Указ об учреждении Академии наук, подписанный Петром 28 января 1724 года, то есть ровно за год до его смерти, отчётливо объяснял, для чего создаётся академия, почему она устроена с университетскими курсами и гимназией, и какова её задача в государственной жизни. Указ гласил: «Учинить академию, в которой учились бы языкам, так же прочим наукам и знатным художествам, и переводили бы книги…Понеже ныне в России здание к возвращению художеств и наук учинено быть имеет…надлежит, смотря по состоянию здешнего государства…такое здание учинить, через которое не токмо слава сего государства для размножения наук нынешним временем распространилась, но и чрез обучение и размножение оных польза в народе впредь была. При заведении простой академии наук обои намерения не исполнятся, ибо хотя чрез оную художества и науки в своём состоянии производятся и распространяются, однако ж оные не скоро в народе расплодятся, а при заведении университета меньше того, ибо когда рассудить, что ещё прямых школ, гимназиев и семинариев нет, в которых бы молодые люди началам обучиться и потом выше градусы науки восприять и угодными учинить себе могли, то невозможно, дабы при таком состоянии университет некоторую пользу учинить мог. И тако потребнее всего, чтобы здесь такое собрание заведено было, ежели б из самолучших учёных людей состояло, которые способны суть: 1) науки производить и совершить, однако ж тако, чтоб они тем наукам 2) молодых людей публично обучали, и чтоб они 3) некоторых людей при себе обучали, которые бы младых людей первый фундамент всех наук паки обучать могли. И таким бы образом одно здание с малыми убытками тое же бы с великой пользой чинило, что в других государствах три разных собрания (академия, университет, гимназия) чинят» (21).

Академия наук была открыта уже после смерти Петра Великого, в 1725 году. Первым президентом академии был назначен лейб-медик царя Л. Блюментрост. Академики в основном были выписаны из Германии и Швейцарии, и среди них были и такие выдающиеся учёные, как Даниил Бернулли и Леонард Эйлер. Конечно, не всё задуманное царём-преобразователем воплотилось в жизнь. Академические университет и гимназия скоро захирели – не было учеников, и даже студентов стали выписывать из германских княжеств. Потребности в образовании осознавались в русском народе – и даже в высших его сословиях – туго и медленно, и должно было пройти не одно поколение, прежде чем образование и просвещение стали настоятельной необходимостью для русских людей. От Петра I через Ломоносова и Сперанского к Лобачевскому и Менделееву – такой тернистый, но и блистательный путь должна была пройти русская наука, начало которой положил деятельный государь.

Заключение

Мы осветили несколько направлений культурных и просветительских реформ Петра Великого – реформу школьного дела, учреждение Академии наук, преобразования в области печати, книжного дела и в учреждении музеев.

Очевидно, что во всех реформах Петра несомненен большой элемент импровизации, экспромта, даже случайности. Это и неудивительно – царю приходилось действовать в очень тяжёлых, жёстких условиях длительной изнурительной войны, постоянно отвлекаясь на другие многочисленные нужды и дела. Культурные реформы Петра были, некоторым образом, реформы «с колёс», реформы «мимоходом». Тем удивительнее их эвентуальная длительность.

Школьная система, основы которой были заложены в петровское время, была расширена и реорганизована в правление Екатерины II и просуществовала до начала XX века, а в некоторых чертах – и до нашего времени (классно-урочная система Коменского). Гражданским шрифтом, введённым Петром, мы пользуемся до сих пор. Любой грамотный человек без особого труда прочтёт любую русскую книгу, изданную этим шрифтом с начала XVIII века (тогда как для чтения книг, напечатанной церковнославянским шрифтом, требуется специальная подготовка). Академия наук существует и доныне, являясь крупнейшим научным учреждением России и, пожалуй, старейшим из существующих институтов российского общества (кроме православной церкви).

Реформы «с колёс» принесли, может быть, не скорые и не сразу очевидные, но многовековые и пока неиссякающие плоды. Сохранится ли эта плодоносность насаждений великого и неутомимого царя и впредь – зависит от нас, от ныне живущих и будущих поколений граждан России.

Примечания

1. Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. М., 1990. С. 477 (Репринтное воспроизведение издания 1914 года).
2. Там же. С. 479.
3. Там же. С. 480.
4. Там же.
5. Там же. С. 481.
6. Там же. С. 482.
7. Там же.
8. Там же. С. 486.
9. Там же. С. 488.
10. Там же.
11. Там же. С. 494.
12. Там же. С. 497.
13. Там же. С. 497 – 498.
14. Там же. С. 502 – 503.
15. Там же. С. 503.
16. Там же. С. 504.
17. Там же. С. 506.
18. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 2009. С. 908 (Лекция LXIX).
19. Князьков С. Указ. соч. С. 492.
20. Там же. С. 493.
21. Там же. С. 501.

Список источников и литературы

1. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. Л., 1989.
2. Анисимов Е.В. Пётр I: рождение империи / Вопросы истории. 1989. № 7.
3. Брикнер А.Г. История Петра Великого. М., 2007.
4. Водарский Я.В. Пётр I. / Вопросы истории. 1993. № 6.
5. Ключевский В.О. О русской истории. М., 1993.
6. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 2009.
7. Князьков С. Очерки из истории Петра Великого и его времени. М., 1990 (Репринтное воспроизведение издания 1914 года).
8. Краткая Российская энциклопедия. М., 2003. Том 2.

Введение…………………………………………………………стр. 1

1. Развитие школы в эпоху Петра I………………………...стр. 2
2. Учреждение газеты, печать и книжное дело

при Петре Великом………………………………………стр. 7

1. Библиотеки, музеи и учреждение

Академии наук……………………………………………стр. 10

Заключение……………………………………………………...стр. 13

Примечания……………………………………………………..стр. 14

Список источников и литературы……………………………..стр. 15

Содержание. 1. Введение……………………………………2 2. Школы……………………………………….2-4 3. Книги…………………………………………4-5 4. Ассамблеи…………………………………..5-6 5. «Юности честное зерцало»..……………..6-7 6. Великое посольство…………………........7-11 7. Академия наук……………………………...12 8. Кунсткамера………………………………...13 9. География…………………………………...14 10. Заключение…………………………………15 11. Список литературы………………………..16 Введение. Русская культура первой четверти 18 века развивалась под влиянием трёх взаимосвязанных процессов, истоки которых проявились ещё в предшествующем столетии: происходило дальнейшее обмирщение культуры, развивалось личностное начало, наконец, преодолевалась её национальная замкнутость. Но, отмечая преемственность культуры петровского времени с культурой 17 века, следует подчеркнуть, что это было на плавное развитие, лишённое качественных сдвигов, а скачок, сопровождавшийся появлением многочисленных новшеств. При Петре впервые возникли: печатная газета, музей, регулярный город, специальные учебные заведения, ассамблеи, отечественные художники- портретисты и т.д. в то же время многое из того, что в 17 веке лишь пробивало себе путь и проявилось в виде тенденции развития, в годы преобразований приобрело столь бурный рост и масштабность, что создавалось впечатление об отсутствии преемственности с предшествующим временем. Таковы гражданское зодчество, переводная литература и печатание книг светского содержания, обмирщение храмовой архитектуры, установление культурных связей с другими народами. Школы. Петр является основоположником светского просвещения в России. Он всеми силами стремился не только вести в русском обществе европейские нравы, но и поднять русскую технику и просвещение на уровень европейских. Обмирщение школы, преобладание среди преподаваемых дисциплин точных наук является характерной чертой постановки образования. Наряду с учебными заведениями, открытыми в первый период преобразований (Навигацкая, Артиллерийская школы – в 1701 году, Инженерная – 1712 году, Медицинское училище – 1707 году), сеть школ в дальнейшем пополнилась открытыми в 1714 году цифирными школами в губерниях. Дети изучали в этих школах арифметику и начала геометрии, причём в роли преподавателей выступали выпускники Навигацкой школы. К концу первой четверти 18 века по губерниям были открыты 42 цифирные школы с 2000 учащихся. Дети духовенства проходили обучение в 46 епархиальных школах, а дети солдат – в гарнизонных школах. При металлургических заводах на Урале и в Олонецком крае правительство организовало первые в России горные школы, готовившие специалистов горнорудного дела. Чтобы удержать командные высоты в государстве, дворянство должно было овладевать знаниями. Поэтому обучение дворянских детей стало для них повинностью. Наряду с обучением в русских школах молодых дворян для овладения навигационным делом отправляли за границу. По прибытии в Петербург навигаторы держали экзамены, нередко в присутствии царя. Большинство дворянских недорослей, особенно из аристократических фамилий, стремились уклоняться от обучения, поэтому в 1714 году был издан указ, грозивший недорослям запрещением жениться. С другой стороны, в надежде завоевать доверие царя за границу для обучения мореходству отправлялись немолодые дворяне. Так, известный дипломат П. А. Толстой отправился в Венецию, уже имея внуков. Особую группу учебных заведений составляли школы, готовящие высокообразованные кадры духовенства. Прежде всего это Славяно-греко- латинская академия в Москве, основанная ещё в 17 веке. Переданная в 1727 году Синоду, она чаще именуется теперь «школами», первая из которых Славяно- латинская. В 1727 году в ней было 357 учеников. Вторая – Славяно-российская (143 ученика), а третья – Елиногреческая (41 ученик). Последняя школа при Стефане Яворском была ущемлена и едва сохранялась. Другим крупным центром духовного образования был Киев, где на Подоле, в Братском монастыре действовала Киево-Могилянская академия. В 1727 году в ней училось более 500 человек (малороссияне, великороссияне и «ис Польши»). Наконец, самыми важными в системе петровского просвещения были технические специальные учебные заведения. Самая известная из них – Навигацкая школа в Москве. В неё принимали детей от 12 до 17, а позже и до 20 лет. Приготовишки учили в двух классах русскую грамоту и арифметику. Потом – геометрию, тригонометрию с приложениями в геодезии, астрономии, навигации и мореплавании. В числе предметов были живопись и «рапирное дело». Из Навигацкой щколы вышли сотни инженеров, мореходов, гидрографов, топографов, бомбардиров и т. п. Вскоре подобные школы были открыты в Ревеле, Нарве и Новгороде. В 1715 году указом царя в Петербурге была основана Морская академия. Штат её (305 учеников) был укомплектован из учеников Навигацкой школы, а также из Новгородской и Нарвской навигацкой школ. Учились там в основном дети из знатных семей от 10 до 18 лет. Среди специальных предметов были навигация, фортификация, артиллерийское, мушкетное дело и т.п. Главное же, здесь учили кораблестроению. Как и в Навигацкой школе, в Морской академии первое время основными учителями были иностранные профессора. В Навигацкой школе долгое время работал Магницкий, автор известнейшего учебника «Арифметика». Авторами ряда учебников были также В. Куприянов («Новый способ арифметики»), Г. Скорняков – Писарев («Наука статическая или механика»). Но, конечно, основная масса учебников была либо переводами, либо результатами работ иностранных педагогов. Книги. С расширением сети школ связано появление разнообразной учебной литературы. Учитель Славяно-греко-латинской академии Фёдор Поликарпов в 1701 году выпустил «Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учатися хотящим». В 1703 году вышла знаменитая «Арифметика, сиречь наука числительная» Леонтия Магницкого, в течение полувека служившая основным учебным пособием по математике. Учебник Магницкого давал практические советы, например, как определить глубину колодца, высоту стен и т.д.. В первой четверти 18 века было открыто несколько новых типографий: в 1705 году посадский человек Василий Киприянов открыл первую частную типографию, в 1711 году начала работать типография в Петербурге, печатавшая материалы официального содержания: указы, манифесты, реляции. Небольшие типографии существовали при Сенате, Александро-Невской лавре и основанной в 1715 году морской академии. Помимо учебников стали издаваться книги по естествознанию и технике. Это работы по астрономии, гидростроительству, медицине, фортификации, артиллерии, мореплаванию, кораблестроению, архитектуре. Появились книги и по гуманитарному знанию. Также типографии печатали календари, пользовавшиеся среди читателей большим спросом. В них сообщались сведения о времени восхода и захода солнца, об ожидавшихся затмениях, о погоде. Огромное значение в деле просвещения имела реформа гражданского шрифта. Словолитец Михаил Ефремов создал первые образцы букв гражданского шрифта. Окончательный их выбор (как и арабских цифр) был сделан в 1710 году самим Петром. Столь радикальная реформа способствовала более массовому потреблению книжной печатной продукции. Книги по истории («Синопсис» И. Гизеля, «Введение в историю европейскую» С. Пуффендорфа, «Феатрон» Стратемила и др.), переводы античных авторов (Иосифа Флавия, Юлия Цезаря, Эзопа, Овидия и др.) печатались тиражом не 200-500 экземпляров, а во много раз больше. Огромное значение имело издание печатной газеты «Ведомости», тираж которой первые годы колебался от 100 до 2500 экземпляров. Ассамблеи. В конце 1718 г. население столицы было извещено о введении ассамблей. Пётр сам составил правила организации ассамблей и правила поведения на них гостей, установил очерёдность их созыва. Ассамблея, разъяснял царь в указе, - слово французское, оно значит некоторое число людей, собравшихся вместе или для своего увеселения, или для рассуждения и разговоров дружеских. На ассамблеи приглашалось избранное общество, вместе с жёнами туда должны были являться высшие офицеры, вельможи, чиновники, корабельные мастера, богатые купцы и учёные. Начинались они в четыре-пять часов дня и продолжались до десяти вечера. Хозяева, к которым съезжались гости на ассамблеи, должны были предоставить им помещение, а также лёгкое угощение: сладости, табак и трубки, напитки для утоления жажды. Специальные столики выставлялись для игры в шашки и шахматы. Ассамблея – место непринуждённых встреч, где верхи общества проходили школу светского воспитания. Каждый мог проводить время так, чтобы получить удовольствие: одних интересовали танцы, и они кружились парами, другие вели оживлённую беседу, делились новостями, третьи напряжённо размышляли за шахматным или шашечным столиком над очередным ходом. Четвёртые отводили себе роль зрителей или слушателей. Такой ассамблея представлялась царю, такой он её хотел видеть. Но и непринуждённость, и неподдельное веселье, и умение вести светский разговор или вставить уместную реплику, и, наконец, танцевать были достигнуты далеко не сразу. На первых балах петровского времени царила удручающая скука, над гостями нависала угроза вызывать каким- либо поступком раздражение царя. Танцевали, словно отбывали неприятнейшую повинность. Беседы тоже не получались – вместо них односложные ответы на простенькие вопросы и тягостно долгие паузы. Современник срисовал такую ассамблею с натуры: «Дамы всегда сидят отдельно от мужчин, так что с ними не только нельзя разговаривать, но не удаётся почти сказать и слова; когда не танцуют, все сидят, как немые, и только смотрят друг на друга». Чаще всего ассамблеи устраивались в зимние месяцы, реже – летом. Периодичности никакой не существовало. В 1719 г., например, первая ассамблея была проведена у генерала Вейде 18 января, следующая – в четверг 22 января у князя Дмитрия Михайловича Голицына, затем в воскресенье 25 января у князя Долгорукого. Иногда хозяином ассамблеи являлся сам царь. Ассамблеи открывали новую форму общения людей. Главное их значение состояло в том, что они положили конец затворнической жизни столичных женщин. «Юности честное зерцало» Умению расточать улыбки и быть предупредительными отпрыски вельмож, высших чиновников и офицеров обучались не только в ассамблеях и в учебных заведениях, где учащиеся овладевали фехтованием, танцами, красноречием, но и штудируя специальные наставления. Одно из них под маловразумительным названием «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению» пользовалось особенно широкой популярностью среди столичного населения. При Петре оно печаталось трижды, что свидетельствует об огромном спросе на него. Неизвестный составитель этого сочинения воспользовался несколькими иностранными произведениями, из них он перевёл те части, которые считал полезными русскому читателю. «Юности честное зерцало» излагало правила поведения молодых людей в семье, в гостях, в общественных местах и на службе. Оно внушало юношам скромность, трудолюбие, послушание, учтивость и благоразумие. В семье надлежало «отца и матерь в великой чести содержать». Детям внушалась мысль, что распоряжения по дому могли исходить только от родителей: «В доме ничего своим именем не повелевать, но именем отца или матери». «Юности честное зерцало» не оставляло юношей без наставлений и в том случае, когда они оказывались за пределами семьи. Они должны были проявлять предупредительность к старшим, почтительно, не перебивая, слушать их речь, не быть назойливыми. Интересны рекомендации, как вести себя в общественных местах и за столом. Здесь предусмотрено всё, начиная от походки и осанки молодого человека и до умения принимать еду: «Никто не имеет повеся голову и потупя глаза вниз по улице ходить, или на людей косо взглядывать, но прямо и не согнувшись ступать». Последние страницы «Юности честного зерцала» посвящены девицами. Если юноша должен был обладать тремя добродетелями – «смирен, приветлив и учтив», то девице их надлежало иметь значительно больше: смирение, трудолюбие, милосердие, стыдливость, бережливость, верность, чистоплотность и т.д. Великое посольство. «Великое посольство» было в истории дипломатии очень знаменательным событием. Необычность этого события была прежде всего в том, что впервые в Европу отправился русский царь собственной персоной. Официальная часть состояла в « подтверждении дружбы и любви для общих всему христианству дел, к ослаблению врагов Господня, салтана Турецкого, хана крымского и других бусурманских орд». Но это было лишь официальное назначение «великого посольства». Сам Петр указывал на три цели: 1) увидеть политическую жизнь в Европе. 2) Найти союзников. 3) Изучить морское дело. Третье занимало Петра особенно сильно. Петр поставил задачу изучить кораблестроение и кораблевождение в Англии и Голландии. В составе посольства находилось 35 волонтёров, среди них и царь под именем Петра Михайлова. Многие члены посольства имели слуг. Штат предусматривает многочисленный обслуживающий персонал – от священников, лекарей и переводчиков до поваров, хлебников и даже четырёх карлов. Вместе с солдатами охраны численность посольства превышала 250 человек. Его кортеж насчитывал 1000 саней. Пётр занимал в посольстве двойственное положение: официально он числился одним из десятников отряда волонтёров. В то же время он был фактическим руководителем посольства, в котором Лефорту, как правому послу, отводилась парадная роль. В начале апреля посольство прибыло в Ригу, где ему устроили торжественную встречу. Петр, впервые переступивший границу России, жадно наблюдал окружающее. Свои впечатления он изложил в письме: «Здесь мы рабским обычаем жили и сыты были только зрением…». Петру не удалось полностью скрыть своего пребывания в составе посольства. Уже в Риге об этом догадывались, хотя точных данных на этот счёт не имели. Царь оставил негостеприимную Ригу, сохранив инкогнито. Он не открыл своего имени и в герцогстве Курляндском, хотя, по свидетельству современника, в Митаве посольство было принято со всевозможной обходительностью и великолепием. Зато в Кенигсберге, куда Пётр прибыл на корабле, у него состоялось тайное свидание с курфюрстом Бранденбургским Фридрихом 3, искавшим сближения с Россией. Среди торжесвенных приёмов, пиров и увесилений посольство при активном участии Петра вело переговоры с бранденбургским курфюрстом относительно антитурецкой коалиции. Они завершились заключением устного соглашения о союзе, но не против Турции, а против Швеции. Это был первый шаг к изменению внешнеполитической ориентации России. От времени переезда Петра из Бранденбургского курфюршества в Голландию сохранилось лишь несколько его писем. В частности, письма Виниусу. Предметом их переписки была забота о найме мастеров для металлургических заводов. Ещё до отъезда Петра за границу на Урале была найдена превосходного качества железная руда. Виниус, управлявший Сибирью, донимал царя просьбами о найме специалистов, которые умели бы строить домны, лить пушки, плавить руду. Петр обещал по приезде в Голландию «о мастерах старатца». Границу Голландии, богатейшей страны Европы, славившейся развитой промышленностью и торговлей, Пётр пересёк в начале августа и сразу же направился в центр кораблестроения – город Сардам. По своему обыкновению быстро ездить Пётр опередил посольство и до прибытия последнего в Амстердам имел неделю времени, чтобы обрядиться в платье, какое носили саардамцы, ознакомиться с верфями, осмотреть лесопильные и бумажные мельницы и даже поработать топором. Плотничьи инструменты он купил у одной вдовы. 16 августа 1697 года состоялся торжественный въезд посольства в Амстердам. В свите посольства на второстепенных ролях, облачённый в кафтан, в красную рубаху и войлочную шляпу, находился и Пётр, прибывший по этому случаю из Саардама. Началась будничная жизнь посольства, работа над осуществлением целей, ради которых царь, его дипломаты и волонтёры совершили такое далёкое путешествие. Не всюду посольству сопутствовал одинаковый успех. Удачнее всего устроились дела с обучением волонтёров кораблестроению. Пётр широко пользовался посредничеством Николая Видзена, бывавшего в России и знавшего русский язык. Видзен наряду с должностью амстердамского бургомистра занимал пост одного из директоров Пост – Индской компании. Это дало возможность зачислить Петра и волонтёров на верфь этой компании. Директора компании распорядились заложить специальный корабль, чтобы «знатная особа, пребывающая здесь incognito», имела возможность ознакомиться со всеми этапами его сооружения и снастки. Корабельному мастерству вместе с царём обучалось ещё десять волонтёров, среди них два человека позже приобретут известность в качестве ближайших сподвижников Петра: Меншиков и Головкин. Конец августа и начало сентября прошли в усвоении мудростей кораблестроения, а 9 сентября был заложен фрегат, полностью сооружённый волонтёрами под руководством голландского мастера Поля. Не всем волонтёрам оказалась по душе тяжёлая работа, необходимость следовать примеру царя, весьма непритязательного и в одежде, и в пище, и в комфорте. Группа русских молодых людей, прибывшая в Голландию несколько раньше Петра, пыталась вернуться на родину, обучившись лишь обращению с компасом, ни разу не побывав на море. Эта попытка была Петром тут же пресечена. Среди некоторых волонтёров велись разговоры, осуждавшие участие царя в постройке корабля. Пётр, чьей воле никто не смел перечить в России, велел заковать критиканов в цепи, чтобы потом отрубить их головы. Лишь протест бургомистров, напомнивших царю, что в Голландии нельзя казнить человека без суда, вынудил его изменить решение и вместо казни сослать их в отдалённые колонии. В середине ноября фрегат «Пётр и Павел», над сооружением которого трудились волонтёры, был спущен на волю. Ученики получили свидетельство об овладении мастерством. Аттестат, выданный царю от его корабельного учителя Поля, гласил, что Пётр Михайлов «был прилежным и разумным плотником», научился выполнять различные операции кораблестроителя, а также изучил «корабельную архитектуру и черчение планов», столь основательно, «сколько сами разумеем». Менее успешно великое посольство справилось с другими задачами, ради которых оно прибыло в Голландию, - с наймом иностранных специалистов и получением помощи для войны с Турцией. Виниус, озабоченный строительством уральских заводов, настойчиво напоминал Петру о найме «железных мастеров», и царь, не выпускавший из поля зрения этой просьбы, никак не мог её выполнить. Привлечение специалистов на русскую службу усложнялось их незнанием русского языка. Не встретила понимания в Голландии и мысль о том, что Россия, ведя войну с Турцией, защищает интересы всех христианских государств против «бусурман» и что «такая война, всяк то может разуметь, не может быть без великих миллионов и многочисленного войска». Четыре раза послы встречались с представителями голландского правительства и всякий раз получали вежливый, но твёрдый отказ в помощи, мотивированный тем, что Голландия только что закончила изнурительную войну с Францией и не располагает ни деньгами, ни лишним оружием. Из Голландии Пётр в сопровождении 16 волонтёров отправился в Англию. Там он хотел стать кораблестроителем-инженером, познать тайны теории. Много лет спустя в написанном им самим предисловии к Морскому регламенту Пётр подробно оюъяснил цель своей поездки в Англию. Под руководством мастера Поля он усвоил всё, «что подобало доброму плотнику знать». Поль был превосходным мастером-практиком, но теории ни он, ни другие голландские кораблестроители не знали, и Петру «зело стало противно, что такой дальний путь для сего восприял, а желаемого конца не достиг». 11 января 1698 года яхта, на которой находился царь и его спутники, бросила якорь вблизи Лондона. Большую часть времени из четырёхмесячного пребывания в Англии Пётр посвятил изучению кораблестроения. Помимо верфей, царь осматривал лондонские предприятия, побывал в Английском королевском обществе, являвшемся центром научной мысли, знакомился с Оксфордским университетом, несколько раз ездил в Гринвичскую астрономическую обсерваторию и на Монетный двор. Царь не довольствовался разъяснениями. Находясь в мастерской знаменитого часовщика Карте, он настолько увлёкся техникой изготовления часов, что сам в совершенстве овладел их сборкой и разборкой. Едва ли простое любопытство одолевало Петра, когда он зачастил в Гринвичскую обсерваторию и на Монетный двор. Интерес с астрономией был связан с мореплаванием, а интерес к монетному делу подогревался возможностью использования в России недавно изобретённой в Англии машины для чеканки монет. Знакомясь с техникой чеканки монет, Пётр рассчитывал использовать изобретение англичан у себя дома. В Англии, как и в Голландии, Пётр сохранял инкогнито. Это, однако, не помешало ему значительно расширить круг знакомых. Завязались знакомства и с представителями церковного мира. Обнаружив основательную осведомлённость в священном писании, Пётр, однако, во время бесед с представителями духовенства интересовался не столько вопросами богословия, сколько выяснением отношений между церковной и светской властью в Англии. В голове царя, видимо, созревали планы церковной реформы в России, к осуществлению которой он приступил вскоре после возвращения из заграничного путешествия. Пётр установил связи с людьми, относившимися к среде, хорошо ему известной по Немецкой слободе в Москве. Это были купцы. С ними он вёл переговоры о предоставлении права монопольной торговли табаком. После этого Пётр побывал ещё в Голландии, Лейпциге, Праге, Дрездене (здесь Пётр изучил королевскую кунсткамеру) и Вене, откуда 19 июля 1698 года отправился в Россию. Академия наук. Для развития и распространения научных знаний была учреждена в Петербурге Академия наук. Она должна была служить центром научно- исследовательской работы и вести подготовку молодых ученых. Мысли об её организации Пётр вынашивал давно, но первые шаги к её организации предпринял в июне 1718 г. Его резолюция на одном из доношений гласила: «Зделать академию. А ныне приискать из русских, кто учён и к тому склонность имеет. Также начать переводить книги: юриспруденции и протчии к тому. Сие учинить сего году начала». Однако ни в 1718 г., ни в ближайшие годы выполнить это намерение Петру не удалось. Создание Академии затянулось отчасти в связи с тем, что Пётр был занят более неотложными делами, отчасти вследствие трудностей привлечения для работы в ней иностранных учёных. Царь настаивал, чтобы в Петербургскую академию были приглашены не учёные вообще, а крупнейшие учёные Европы, а те не отваживались ехать в далёкую северную страну. 22 января 1724 г. состоялось заседание Сената, на котором присутствовал царь. На нём Пётр после осуждения утвердил проект устава Академии. В проекте было сказано: «Невозможно, чтоб здесь следовать в протчих государствах принятому образу». Тем самым было высказано отрицательное отношение к организации подобных учреждений в странах Западной Европы. Своеобразие Петербургской академии наук состояло в том, что она призвана была объединить три учреждения, действовавших в западноевропейских государствах самостоятельно и независимо друг от друга, а именно – университет, под которым подразумевалось «собрание учёных людей», обязанных обучать юношей медицине, философии и праву; гимназию, готовившую учеников для прохождения курса в университете; собственно Академию, т. е. «собрание учёных и искусных людей». Открытие Академии наук произошло уже после смерти Петра – в 1725 г., когда состоялась первая конференция академиков. Среди академиков, приглашённых в Петербургскую академию наук, - крупнейшие учёные Европы: физиолог и математик Д. Бернулли, астроном и географ Делиль и др. Кунсткамера. Пропаганду научных знаний осуществляла также открытая в 1719 г. для всеобщего обозрения Кунсткамера – первый в России естественно-исторический музей. Первые экспонаты для музея Пётр приобрёл ещё во время заграничного путешествия 1697-1698 гг. тогда он познакомился с двумя естествоиспытателями: анатомом Фредериком Рюйшем, прославившимся умением искусно бальзамировать трупы, и зоологом Левенгуком, с помощью изобретённого им микроскопа открывшим переход крови из артерий в вены. Анатомическая коллекция Рюйша, которую тот собирал в течение полувека, была положена в основу Кунсткамеры. Сбор редкостей внутри страны тоже был связан с инициативой Петра. Он издал несколько указов, призывавших население приносить всё, что «зело старо и необыкновенно»: кости вымерших животных и птиц, предметы старины, древние грамоты, рукописные и печатные книги, а также уродов. Приток экспонатов – монстров (уродов) и раритетов (редкостей) – увеличивался с каждым годом: из Выборга прислали овцу, у которой вместо двух – четыре глаза и два языка; из Тобольска было получено несколько барашков: у одного из них восемь ног, у другого три глаза, два туловища и шесть ног. В Нижнем Новгороде родился младенец с тремя ногами, а в Уфе – с двумя головами. Они тоже оказались экспонатами Кунсткамеры. В Кунсткамере хранились также пушки старинного литья, чучела птиц и животных, препараты по анатомии человека и т.д. Первоначально Кунсткамера размещалась в «Кикиных палатах» - доме казнённого Кикина, причастного к делу царевича Алексея. На первом этаже размещался сам музей – Кунсткамера, а на втором – библиотека. Ко времени смерти Петра она насчитывала около 11 тысяч томов и являлась одной из самых богатых в Европе. Кунсткамера и библиотека были в 1719 г. открыты для бесплатного обозрения и пользования. Обоим учреждениям царь с самого их возникновения придавал просветительский характер. «Я хочу, - рассуждал он, чтобы люди смотрели и учились». География. Крупный вклад в развитие отечественной науки внесли географы. Отважные русские землепроходцы, нередко малообразованные, но наблюдательные и с острым умом, производили описание Сибири и открытых «новых землиц». К их числу принадлежит устюжский крестьянин Владимир Атласов, назначенный приказчиком в Анадырский острог. На свои скромные средства Атласов в 1697 – 1699 гг. составил первое этнографическое и географическое описание Камчатки. В 1713 – 1714 гг. русские землепроходцы побывали на Курильских островах. Однако основных успехов отечественная география достигла в обследовании уже известных территорий и нанесении их на карту. Русские картографы Ф. Соймонов и К. Верден нанесли на карту Каспийское море и описали его. В 1720 году карта была опубликована в России, подарена Петром 1 Парижской академии, которая избрала его своим членом. Картографы петровского времени «открыли» Аральское море, о котором западноевропейские учёные не имели достоверных сведений. Трудами Василия Киприянова, Алексея Зубова и Якова Брюса на карты были нанесены Балтийское и Азовское моря, бассейн Дона. В петровское время было положено начало изучению производительных сил страны. В 1720 году правительство организовало первую в России экспедицию для изучения Сибири, перед которой были поставлены исключительно научные цели. Экспедиция, руководимая Даниилом Мессершмидтом, собрала большое количество естественно-исторических и этнографических коллекций, характеризующих быт и религию сибирских племён, природу Сибири. Поиски полезных ископаемых увенчались открытием залежей каменного угля в районах Подмосковья, Дона и Кузнецка и нефти в Поволжье. «Земляной» уголь в то время ещё не умели использовать в практических целях, проводились лишь первые опыты употребления его в качестве топлива при выварке соли, а нефть применяли лишь в медицине. Особенно успешно велось изучение горнорудных богатств Урала и Сибири. Заключение. Новые явления, коль скоро они возникли, имеют свойство неодолимо развиваться, пробивать себе путь и в конечном счёте становиться определяющими. Конечно же, Россия лишённая выхода к морю, в конце концов его приобрела бы. Появились бы у неё и регулярная армия, и флот, и Академия наук, и мануфактурная промышленность, и профессиональные учебные заведения, люди стали бы брить бороды и носить европейскую одежду. Весь вопрос в том, когда бы всё это появилось. Заслуга Петра в том, что он не ограничился пассивным созерцанием того, как зародившиеся до него процессы продолжали автоматически развиваться. Он властно вторгался во все сферы жизни страны и отдал свой незаурядный талант и кипучую энергию ускоренному развитию всех начал, возникших до него. Пётр как бы подстёгивал события. Использованная литература. 1. Павленко Н. И. Пётр Первый и его время. Москва, 1989 г. 2. Павленко Н. И. Пётр Великий. Москва, 1990 г. 3. Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Л., 1989 г. 4. Анисимов Е. В. Пётр Первый: рождение империи. История Отечества: люди, идеи, решения. Москва, 1991 г. ч.1.

Когда Петр I по возвращении из Европы в 1698 г. начал стричь бороды боярам и укорачивать их длиннополые кафтаны, люди поначалу восприняли это как сумасбродство молодого монарха. Но они ошибались. Петр действительно начал широкую программу культурных преобразований. Бороды и кафтаны стали цветочками, но пошли и ягодки. Уже в 1700 г. у ворот Кремля были выставлены манекены с образцами новой одежды. Жестко и решительно царь начал менять внешний облик людей.

В жизнь дворян и горожан стали вводиться не только одежда и обувь европейских образцов (польских, венгерских, французских, немецких) но и парики.

В конце декабря 1699 г. царь издал указ об изменении летоисчисления в России. Раньше, по старорусскому обычаю, пришедшему из Византии, годы исчислялись от мифического сотворения мира. Новый год начинался 1 сентября. Петр I предписал считать годы, как в христианской православной Европе (Юлианский календарь) - от Рождества Христова, а новый год открывать 1 января. Первого января 1700 г. Россия стала жить по новому календарю. Но для церкви Петр разрешил сохранить старое летоисчисление. В Россию пришли елка, Дед Мороз, январские новогодние праздники.

Вскоре после переноса столицы в Петербург в этих праздниках стали участвовать царская семья, двор, гвардия, все население города. Проходили торжественные церковные службы, а на улицах устраивались елки, веселые гулянья, фейерверки; в домах горожан начинались пиры, в которых нередко принимал участие и царь.

За этим наступили перемены в счете часов. Раньше сутки делились от утра и до вечера. Петр же ввел новое, европейское деление - деление суток на равные 24 часа. Все часы в России, в том числе на Спасских воротах Кремля, стали переделываться. Куранты Спасской башни впервые отбили 9 часов утра 9 декабря 1706 г.

Петр добивался, чтобы общение окружавших его людей было свободным и раскованным, чтобы ушли в прошлое закоснелые старомосковские ритуалы, сложные церемонии, подчеркивавшие важность и родовитость Княжеских и боярских фамилий. Первым пример новым способам общения давал сам Петр. Он запросто общался как со своими сподвижниками, так и с простыми горожанами и даже солдатами. Заходил в их дома, усаживался за стол, нередко становился крестным отцом детей не только знати, но и простолюдинов. Частыми в покоях царя, в домах его соратников стали дружеские пирушки.

С 1718 г. царь ввел в практику общения так называемые ассамблеи - собрания. Они периодически проходили в зимнее время по вечерам в домах богатых и знатных дворян и горожан. На них съезжалось все тогдашнее петербургское общество. Гостей здесь не встречали и не провожали. Каждый, в том числе царь, мог запросто заехать на чашку чая, сыграть партию в шашки или шахматы, которые стали все больше входить в моду. Молодежь танцевала, развлекалась играми. Государственные мужи вели солидные беседы, решали назревшие дела, купцы, предприниматели обсуждали профессиональные проблемы. В ассамблеях непременно участвовали женщины. Уходили с таких ассамблей «по-английски», не прощаясь.

Другими становились и манеры русских дворян и горожан, появился так называемый «политес», правила хорошего тона. Петр всячески поощрял умение танцевать, свободно изъясняться на иностранных языках, фехтовать, владеть искусством речи и письма. Все это меняло облик высших слоев общества. Вышедшая в 1717 г. книга «Юности честное зерцало» (написана она была по указанию Петра), стала сводом правил хорошего тона - правил внешней культуры и поведения дворянина в обществе. В ней порицалось то, что совсем еще недавно было обычным для самого молодого царя и его друзей, когда они впервые выехали за границу. Там в частности, говорилось о поведении за столом: «сяди прямо и не хватай первый в блюдо, не жри, как свинья и не дуй в ушное (от слова уха), чтобы везде брызгало, не сопи егда яси (когда ешь)… Не облизывай перстов (пальцев) и не грызи костей, но обрежь ножом».

При Петре российская жизнь засияла чередой новых праздников и увеселений. Помимо традиционных празднеств, связанных с именами и днями рождения царя, царицы, их детей, появились и новые - день коронации Петра I, день царского бракосочетания, а также ежегодные праздники, посвященные Полтавской битве (27 июня), победам под Гангутом и Грен гамом (27 июля), овладению Нарвой (9 августа), заключению Ништадского мира (30 августа). Особый праздник устраивался в честь учреждения первого и высшего русского ордена Св. Андрея Первозванного (30 ноября).

Частью общего культурного поворота в обществе стали повышение грамотности населения, широкое развертывание книгопечатания, типографского и книгоиздательского дела, появление первых русских публичных библиотек.

При активном участии Петра в России была издана и новая гражданская азбука - вместо устаревшей церковнославянской. Это значительно упростило книгоиздание. Новая азбука просуществовала более двух веков

Старорусские буквенные обозначения цифр были заменены арабскими цифрами. Теперь единица обозначалась «1», а не буквой «А», как прежде.

Появились новые типографии. В них печатались русские и перевод) н.и учебники, книги по истории, естествознанию и технике, переводы литературных и исторических сочинений античных авторов, в том числе Юлия Цезаря, древнегреческого баснописца Эзопа, римского поэта Овидия. В Москве и Петербурге появились первые библиотеки - общедоступные и бесплатные.

В 1702 г. в культурной жизни страны произошло примечательное событие: встав однажды поутру в один из декабрьских дней, москвичи обнаружили, что около московской типографии продаются какие-то диковинные печатные листы. Так вышла в свет первая в России массовая газета «Ведомости». Она предназначалась не только для царской семьи и высших сановников, как «Куранты» при Алексее Михайловиче. Ее вынесли на улицу. Тираж «Ведомостей» доходил до 2500 экземпляров.

Но вместе с этими новшествами и успехами русской культуры появились и первые признаки чрезмерного и порой необдуманного увлечении всем иностранным, чему пример подавал и сам царь. Достаточно сказать, что русский язык в это время пополнился более чем 4 тысячами новых и иностранных слов. Многие из них были вовсе не обязательны. Письма царя пестрят немецкими, голландскими словами и терминами. Началось настоящее засорение русского языка.

Подражание западной моде привело к тому, что люди порой были вынуждены менять удобную и хорошо приспособленную к русскому климату и одежду на вполне европейские, но неудобные и непрактичные для России наряды. Действительно, какая польза от коротких панталонов, шелковых чулок, фетровых шляп при двадцатиградусных петербургских морозах!

Перемены в культурном облике России коснулись и внешнего вида русских городов. Петр понуждал городские власти строить современные здания, мостить улицы брусчаткой, как в европейских городах. Он в своих указах предписывал в уже существующих городах вносить элементы «правильности» - выносить жилые дома за «красную линию», «строить их не по середь дворов своих», создавать тем самым прямые улицы, добиваться симметричной планировки фасадов зданий. При нем впервые в России загорелись уличные фонари. Конечно, это было в Петербурге. А ранее в Европе только в семи городах - Гамбурге, Гааге, Берлине, Копенгагене, Вене, Лондоне и Ганновере (столице Саксонии) существовало освещение.

Для строительства Петербурга были мобилизованы тысячи работных, посадских людей, государственных крестьян. День и ночь к городу на телегах зимой - на санях везли строительный камень, кровельный материал, доски. Для проектирования и строительства улиц, дворцов, общественных зданий приглашены итальянские и французские архитекторы, инженеры, мастера. Стали создаваться замечательные архитектурные ансамбли - Адмиралтейство, Петропавловская крепость с новым собором, здание коллегий, дворец Меньшикова, здание Кунсткамеры и др.

ОБРАЗОВАНИЕ ПРИ ПЕТРЕ I

К началу XVIII в. в политическом, экономическом и культурном развитии России произошли значительные сдвиги. Но все же наша страна отставала от западноевропейских государств, в ней господствовало феодальное землевладение и очень слабо развивалось промышленное производство. Экономическая и культурная отсталость угрожала России потерей национальной независимости. Стремясь покончить с отсталостью страны, Петр I действовал решительно. Российское образование в ХVIII веке целиком связано с грандиозной личностью Петра I. Именно Петр I придавал образованию первостепенную государственную значимость. Экономические и политические преобразования в стране вызвали огромную потребность в специально подготовленных людях. Важнейшим компонентом своих реформ Петр считал развитие европейски ориентированного, светского по характеру образования. В связи с этим было принято решение открыть государственные школы для подготовки образованных людей. Просветительные реформы благоприятно отразились на развитии промышленности и торговли, способствовали развитию науки и культуры в стране. Реформы в области просвещения, проведенные в первой четверти XVIII в., имели разносторонний характер.

С начала XVIII в. происходит заметное развитие отечественной науки: организуется ряд крупных географических экспедиций (по изучению берегов Каспийского моря, островов Северного Ледовитого океана, Камчатки, Курильских островов), проводятся важные работы по разведке полезных ископаемых (каменного угля, нефти, железных, серебряных, медных руд), кладется начало астрономическим наблюдениям. В это же время приступили к организации Академии наук, устройству первой Публичной библиотеки в Санкт-Петербурге, к основанию архивного и музейного дела. В 1719 г. открывается Петербургская Кунсткамера— первый в России естественноисторический музей. С 1703 г. стала издаваться первая печатная газета «Ведомости». Взамен устаревшего церковнославянского шрифта вводится более совершенный и доступный для изучения гражданский шрифт российского языка, на котором с 1710 г. печатаются книги светского содержания, а также вводится арабское обозначение цифр вместо буквенного.

Благодаря Петру в России возникла система профессионального образования.Большое прогрессивное значение имели мероприятия по организации школьного образования. В 1701 году были созданы навигацкая, пушкарская, госпитальная, приказная и другие школы, находившиеся в ведении соответствующих государственных органов. 27 августа 1701 года в Москве открылась первая государственная школа «математических и навигацких наук». Столичные города, Москва и Петербург, стали крупными центрами школьного образования и научной мысли.

Школа математичес ких и навигацких наук. Морская академия.

Важным событием в развитии науки и просвещения явилось открытие в Москве Школы математических и навигацких наук. Указ о заведении «математических и навигацких, то есть мореходных хитростных наук учения», был издан Петром I 14 января 1701 г. В школу принимали «добровольно хотящих», а также набирали принудительно мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 17—20 лет из дворян и «разных чинов»: приказных, посадских, церковнослужителей и др. Неимущим выдавали деньги на «корм» в зависимости от изучаемого предмета и успехов в его усвоении. Контингент учащихся сначала был определен в 200 человек, но впоследствии вырос до 500 и более. Так, в 1712 г. в школе училось 538 человек. В школе были установлены строгие порядки, за нарушение которых школьников наказывали штрафами и розгами. Первые годы школа находилась в ведении Оружейной палаты и постоянное наблюдение за ее работой осуществлял дьяк А. А. Курбатов. В 1706 г. школу передали приказу морского флота, а затем - Адмиралтейской коллегии.

Для преподавания специальных математических и навигационных наук в Москву из Англии были приглашены профессор А.Д. Фарварсон, ставший директором этой школы, и специалисты по морским наукам С. Гвин и Р. Грейс. Фарварсон, крупный знаток своего дела, оказал известное влияние на постановку математического и морского образования в России. Что же касается С. Гвина и Р. Грейса, то, по свидетельству А. А. Курбатова, они «относились к делу нерадиво, которые учатся остропонятно, тех бранят и велят дожидаться меньших» (т. е. отстающих).

«Навигацкая школа» располагалась в Сухаревской башне. Занятия начинались с изучения грамоты. Самыми первыми предметами были русская грамота и арифметика. В зависимости от социального происхождения своих родителей ученики получали различное образование. В «Навигацкой школе» была введена строгая дисциплина, за прогулы с учащихся взимали штраф. Окончившие школу шли служить на флот, в артиллерию, а лучших учащихся посылали за границу для продолжения образования.

В 1715 г. высшие (мореходные, или навигаторские) классы школы были переведены в Петербург, где на основе их образована Морская академия. К этому времени школа подготовила около 1200 специалистов морского дела. С 1716 г. она считалась приготовительным училищем Морской академии и обучала главным образом математике. В таком виде школа просуществовала до 1752 г. По времени возникновения Школа математических и навигацких наук была первой и самой крупной реальной школой в Европе. Ее воспитанники стали также организаторами и первыми учителями многих новых школ, создаваемых в стране.

Открытие в 1715 г. в Петербурге Морской академии было важным шагом в развитии школьного образования в России. Морская академия создавалась по образцу французских морских училищ — как привилегированное военное учебное заведение. Принимать в нее полагалось исключительно «молодых шляхтичей» (дворянских детей), но при ПетреI в академии обучались дети и других сословий. Учащиеся считались призванными на военную службу и составляли, «морскую гвардию», разделенную на шесть бригад по 50 человек. Во главе бригад стояли офицеры, называемые «командирами морской гвардии». Воспитанники имели ружья, обучались строю и несли караульную службу. Вся жизнь академии была организована на основе составленной для нее инструкции, которая требовала соблюдения твердого режима и строгой военной дисциплины. Учащихся за проступки подвергали телесным наказаниям. При отпусках с них брали подписку, что в случае неявки в срок виновный будет отправлен на каторжные работы, а за побег подвергнется смертной казни.

Содержание образования в Морской академии определено официальным распоряжением ПетраI от 11 января 1719 г.: «...учить... арифметике, геометрии, навигации, артиллерии, фортификации, географии». По инициативе А. Л. Нарышкина в Морской академии было введено практическое изучение корабельной архитектуры, для чего учащиеся построили модель корабля. Для практического изучения морского дела учащиеся принимали участие в морских походах.

Академия подготовила в XVIII в. много крупных специалистов флота, при ней проходили практику морские гвардейцы и геодезисты. Из воспитанников академии отбирались учителя для цифирных, адмиралтейских и гарнизонных школ. При участии Морской академии снаряжались первые географические и гидрографические экспедиции.

Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих.

Школы по изучению иностранных языков.

В начале XVIII в. были созданы специальные школы по подготовке артиллеристов, инженеров и врачей.

В 1701 г. в Москве на новом пушечном дворе учреждается артиллерийско-инженерная школа для обучения «пушкарских и иных посторонних чинов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам». Артиллерийско-инженерная школа делилась на нижнюю и верхнюю «школы» (классы, или ступени). В нижних классах, или «русской школе», учили чтению, письму и счету, в верхней школе — арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, фортификации и артиллерии. Преподавателями в основном были русские офицеры.

В 1703 г. открылась Московская инженерная школа. Учащиеся сначала изучали арифметику и геометрию, для чего их нередко посылали в Школу математических и навигацких наук. В марте 1719 г. открылась Петербургская инженерная школа, с которой в 1723 г. слилась вышеупомянутая московская. После этого слияния число учащихся школы доходило до 176 человек. Заведовал школой известный инженер Де-Кулон, преподавателями работали русские офицеры. В школе последовательно изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию. Окончивших направляли в воинские части.

В 1721 г. была учреждена Петербургская артиллерийская школа.

В первой половине XVIII в. положено начало и медицинскому образованию. Первая школа для подготовки врачей, известная также под названием хирургической, была открыта при Московском военном госпитале в 1707 г. Во главе ее поставлен известный врач - голландец Николай Бидлоо. Учащиеся жили при госпитале, их обучали анатомии, хирургии, фармакологии, латинскому языку, рисованию. Теоретические занятия сочетались с практической работой, в госпитале. При нем был устроен «аптекарский огород», на котором выращивались лекарственные растения. Учащиеся собирали лекарственные травы, выращивали их на «аптекарском огороде», помогали в приготовлении лекарств.

При изучении анатомии и хирургии использовался анатомический атлас, составленный анатомом Г. Бидлоо, отцом Николая Бидлоо. При госпитале был свой анатомический театр. Теоретические занятия велись преимущественно на латинском языке. Первый выпуск из школы состоялся в 1713 г., последующие происходили регулярно через каждые пять лет.

Цифирные (арифметические) школы.

28 февраля 1714 г. ПетрI издал указ об открытии во всех губерниях при архиерейских домах и в больших монастырях цифирных, или арифметических, школ, в которых надлежало «учить цифири и некоторую часть геометрии». Этим актом вводилось обязательное обучение для «дворянских и приказного чина, дьячьих и подьяческих детей от 10 до 15 лет». Вскоре к обучению в цифирных школах стали привлекаться дети духовенства и купечества.

Для преподавания в открываемых цифирных школах использовались воспитанники Московской школы математических и навигацких наук и Морской академии.

Организация школ натолкнулась на большие препятствия. Сохранившаяся обширная переписка по этому вопросу говорит о том, что очень многими это воспринималось как тяжкое бремя. Местные власти нередко отказывались предоставлять помещения для них и выделять средства на содержание учителей.

Большие трудности возникли и с набором учащихся, так как родители, чаще всего дворяне, отказывались отдавать мальчиков в школы, находившиеся на большом расстоянии от их места жительства. Жестоие дисциплинарные меры, применяемые в школах, также не располагали к ним детей и родителей. Учителям предлагалось выдавать ученикам по окончании школы «свидетельствованные письма за своею рукою» и следить, чтобы без таких свидетельств им не давали «венчаных памятей» (то есть разрешения жениться).

Суровые меры не принесли желаемых результатов, и учителя цифирных школ постоянно жаловались на отсутствие учащихся. Число детей, подлежащих обязательному обучению в цифирных школах, все уменьшалось. В 1722 г. в связи с изданием «Духовного регламента» (1721) и организацией архиерейских школ Сенатом было указано обучать детей духовенства в этих новых школах. Таким образом, в конце концов все сословия, за исключением тех, кого именовали разночинцами, были освобождены от обязательной посылки детей в цифирные школы. Цифирные школы не смогли утвердиться. Они не получили поддержки в кругах дворянства и духовенства, стремившихся обособить своих детей от других сословий. Для посадских жителей школы были очень неудобными, так как находились далеко от торговых центров и посадов, общежитий и интернатов при них не имелось. Эти школы не имели достаточных средств на содержание учителей и учащихся. Грубые принудительные меры, применяемые при наборе в школы и в процессе обучения, создавали также отрицательное отношение к ним.

Хотя цифирные школы не смогли утвердиться в качестве основного типа русской школы, все же в развитии русской педагогики они имели важное значение. Они являлись первыми светскими государственными школами в провинциальной части России. Их сеть была относительно разветвленной. В них велось обучение арифметике, начальной геометрии, географии. Опыт цифирных школ послужил основанием для организации учебной работы светских школ других типов — адмиралтейских гарнизонных и горнозаводских. Многие учителя цифирных школ перешли на работу в эти школы и продолжали плодотворно трудиться в области начального обучения.

Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы.

"СУРГУТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Ханты-Мансийского автономного округа - Югры"

Кафедра теории и методики профессионального образования

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

Дисциплина "Методика обучения и воспитания в технологическом образовании"

Тема: "Реформы Петра I в области просвещения и науки"

Выполнил: студент 2-09-31 гр.2 курса

Институт гуманитарного образования и спорта

Беляева Елена Алексеевна

Проверил: проф., док. педагог. наук

Насырова Эльмира Фанилевна

Сургут, 2014

Введение

Личность Петра I

Морская академия

Архиерейские школы

Учебная литература

Заключение

Список литературы

Введение

К началу XVIII в. в политическом, экономическом и культурном развитии России произошли значительные сдвиги. Но все же наша страна отставала от западноевропейских государств, уже вступивших на путь капиталистического развития, в ней господствовало феодальное землевладение и очень слабо развивалось промышленное производство.

Обострение классовой борьбы, общественно-политическое движение XVII - начала XVIII в. требовали от Петра I принять меры к укреплению государственного устройства, усилению армии, проведению реформ в области экономики и культуры. В результате преобразований правительства Петра I в России были созданы современная армия и военно-морской флот, экономическая политика правительства обеспечила известный рост промышленности и торговли.

Реформы в области просвещения, как и все другие преобразования этого времени, носили ярко выраженный сословно-классовый характер и проводились прежде всего в интересах укрепления власти дворян. Петр I стремился поднять образованность помещиков, создать квалифицированный административный аппарат, подготовить специалистов для армии и флота.

Просветительные реформы благоприятно отразились на развитии промышленности и торговли, способствовали развитию науки и культуры в стране. Они получили энергичную поддержку со стороны видных прогрессивных ученых и общественных деятелей того времени. Среди этих деятелей особенно выделялись Ф.С. Салтыков, Л.Ф. Магницкий, Ф.П. Поликарпов, Я.В. Брюс, Г.Г. Скорняков-Писарев, А.А. Курбатов, Ф. Прокопович, И.Т. Посошков, В.Н. Татищев, А.Д. Кантемир. В России нашли поле для полезной деятельности многие иностранные специалисты, ряд из которых обрел в России себе вторую родину.

Реформы в области просвещения, проведенные в первой четверти XVIII в., имели разносторонний характер.

С начала XVIII в. происходит заметное развитие отечественной науки. Большое прогрессивное значение имели мероприятия по организации школьного образования.

Личность Петра I

В конце XVII в., на русском престоле оказался молодой царь Петр I когда, наша страна переживала переломный момент своей истории. Необходимо было реорганизовать армию, построить флот, овладеть побережьем моря, создать отечественную промышленность, перестроить систему управления страной.

Для коренной ломки старого уклада России нужен был умный и талантливый руководитель, незаурядный человек. Таким и оказался Петр I.

Петр не только постиг веление времени, но и отдал на службу этому велению весь свой незаурядный талант, упорство одержимого, присущее русскому человеку терпение и умение придать делу государственный размах. Петр властно вторгался во все сферы жизни страны и намного ускорил развитие начал, полученных в наследство.

История России до Петра Великого и после него знала немало реформ. главное отличие Петровских преобразований от реформ предшествующего и последующего времени состояло в том, что Петровские носили всеобъемлющий характер, охватывали все стороны жизни народа, в то время как другие внедряли новшества, касавшиеся лишь отдельных сфер жизни общества и государства.

Школа математических и навигацких наук

Важным событием в развитии науки и просвещения явилось открытие в Москве Школы математических и навигацких наук. Указ о заведении "математических и навигацких, то есть мореходных хитростных наук учения", был издан Петром I 14 января 1701 г.

В школу принимали "добровольно хотящих", а также набирали принудительно мальчиков и юношей в возрасте от 12 до 17 - 20 лет из дворян и "разных чинов": приказных, посадских, церковнослужителей и др. Неимущим выдавали деньги на "корм" в зависимости от изучаемого предмета и успехов в его усвоении. Контингент учащихся сначала был определен в 200 человек, но впоследствии вырос до 500 и более. Так, в 1712 г. в школе училось 538 человек. В школе были установлены строгие порядки, за нарушение которых школьников наказывали штрафами и розгами.

Для преподавания специальных математических и навигационных наук в Москву из Англии были приглашены профессор А.Д. Фарварсон, ставший директором этой школы, и специалисты по морским наукам С. Гвин и Р. Грейс. Фарварсон, крупный знаток своего дела, оказал известное влияние на постановку математического и морского образования в России.

Душой школы был один из образованнейших людей своего времени, выдающийся русский математик Леонтий Филиппович Магницкий, который с большим успехом вел преподавание математических предметов. Он же ведал и всей учебно-воспитательной работой школы.

В Школе математических и навигацких наук занятия начинались с изучения российской грамоты и счета в подготовительных классах, поучивших название "русской школы". Затем в математических классах ("цифирной школе") учащиеся овладевали знаниями по арифметике, геметрии, тригонометрии плоской и сферической. В старших, навигаторских классах обучали навигации, морской астрономии, географии (главным образом математической), геодезии, фехтованию. Большинство учащихся, главным образом недворянского происхождения, ограничивалось прохождением русской и цифирной школ и поступлением на службу.

Как правило, только дворянские дети продолжали обучаться навигаторской науке в высших классах. В школе была принята классно - предметная группировка учащихся: учебные предметы изучались последовательно, по мере выучки учеников переводили "из одной науки в другую", а из школы выпускали по мере готовности к делу или по требованию различных ведомств. На вакантные места сразу же принимались новые ученики. Определенных сроков приема и выпуска учащихся тогда еще не было.

Учебники и учебные пособия выдавались ученикам для постоянного пользования. В обучении применялись наглядные пособия: глобус, географические карты, таблицы, приборы и инструменты. Для занятий по астрономии была оборудована обсерватория, где имелся лучший для того времени телескоп. Здесь под руководством Л.Ф. Магницкого и А.Д. Фарварсона велись астрономические наблюдения. Большое внимание обращалось на практическую подготовку учащихся к мореплаванию и геодезическим работам. Навигаторы проходили практику на морских кораблях ежегодно от февраля до октября. Для повышения общей культуры будущих навигаторов при школе был устроен театр. Группа актеров, выписанная из Данцига, вместе с учениками устраивала спектакли.

Окончивших школу определяли во флот, направляли в артиллерию, гвардию, назначали инженерами, топографами, учителями, а также посылали учиться за границу. Важное государственное значение Школы математических и навигацких наук было особо подчеркнуто в указе Петра I 1710 г., в котором говорилось: "Школа оная не только потребна к единому мореходству и инженерству, но и артиллерии и гражданству.".

В 1715 г. высшие (мореходные, или навигаторские) классы школы были переведены в Петербург, где на основе их образована Морская академия. К этому времени школа подготовила около 1200 специалистов морского дела. С 1716 г. она считалась приготовительным училищем Морской академии и обучала главным образом математике. В таком виде школа просуществовала до 1752 г. По времени возникновения Школа математических и навигацких наук была первой и самой крупной реальной школой в Европе. Ее воспитанники стали также организаторами и первыми учителями многих новых школ, создаваемых в стране.

реформа петр просвещение наука

Морская академия

Открытие в 1715 г. в Петербурге Морской академии было важным шагом в развитии школьного образования в России. Для преподавания в ней были переведены из Москвы А.Д. Фарварсон, С. Гвин и восемь русских навигаторов. Общее руководство Морской академией осуществлял А.А. Матвеев.

Морская академия создавалась по образцу французских морских училищ - как привилегированное военное учебное заведение. Принимать в нее полагалось исключительно "молодых шляхтичей" (дворянских детей), но при Петре I в академии обучались дети и других сословий. Учащиеся считались призванными на военную службу и составляли, "морскую гвардию", разделенную на шесть бригад по 50 человек. Во главе бригад стояли офицеры, называемые "командирами морской гвардии". Воспитанники имели ружья, обучались строю и несли караульную службу. Вся жизнь академии была организована на основе составленной для нее инструкции, которая требовала соблюдения твердого режима и строгой военной дисциплины. Учащихся за проступки подвергали телесным наказаниям. При отпусках с них брали подписку, что в случае неявки в срок виновный будет отправлен на каторжные работы, а за побег подвергнется смертной казни.

По инициативе А.Л. Нарышкина в Морской академии было введено практическое изучение корабельной архитектуры, для чего учащиеся построили модель корабля. Для практического изучения морского дела учащиеся принимали участие в морских походах.

Академия подготовила в XVIII в. много крупных специалистов флота, при ней проходили практику морские гвардейцы и геодезисты. Из воспитанников академии отбирались учителя для цифирных, адмиралтейских и гарнизонных школ.

При участии Морской академии снаряжались первые географические и гидрографические экспедиции.

Школы по подготовке артиллеристов, инженеров, врачей, подьячих

В начале XVIII в. были созданы специальные школы по подготовке артиллеристов, инженеров и врачей.

В 1701 г. в Москве на новом пушечном дворе учреждается артиллерийско-инженерная школа для обучения "пушкарских и иных посторонних чинов людей детей их словесной письменной грамоте, цифири и иным инженерным наукам". Руководителем этой школы был Я.В. Брюс. В 1701 - 1704 гг. в школе обучалось от 250 до 300 юношей, принадлежавших к разным сословиям и находившихся на государственном содержании.

Артиллерийско-инженерная школа делилась на нижнюю и верхнюю "школы" (классы, или ступени). В нижних классах, или "русской школе", учили чтению, письму и счету. В верхней школе - арифметике, геометрии, тригонометрии, черчению, фортификации и артиллерии. Преподавателями в основном были русские офицеры. Арифметику и рисование преподавал здесь выдающийся живописец того времени И.Н. Никитин.

В 1703 г. открылась Московская инженерная школа. В 1712 г. контингент ее учащихся был определен в 100-150 человек. Учащиеся сначала изучали арифметику и геометрию, для чего их нередко посылали в Школу математических и навигацких наук, а затем фортификацию. В марте 1719 г. открылась Петербургская инженерная школа, с которой в 1723 г. слилась вышеупомянутая московская. После этого слияния число учащихся школы доходило до 176 человек. Заведовал школой известный инженер Де-Кулон, преподавателями работали русские офицеры. В школе последовательно изучали арифметику, геометрию, тригонометрию, фортификацию. Окончивших направляли в воинские части.

В 1721 г. была учреждена Петербургская артиллерийская школа. В первой половине XVIII в. положено начало и медицинскому образованию. Первая школа для подготовки врачей, известная также под названием хирургической, была открыта при Московском военном госпитале в 1707 г. Во главе ее поставлен известный врач - голландец Николай Бидлоо. Учащиеся жили при госпитале, их обучали анатомии, хирургии, фармакологии, латинскому языку, рисованию. Теоретические занятия сочетались с практической работой, в госпитале. При нем был устроен "аптекарский огород", на котором выращивались лекарственные растения. Учащиеся собирали лекарственные травы, выращивали их на "аптекарском огороде", помогали в приготовлении лекарств.

В 1716 г. открылась вторая, Петербургская медицинская школа. Обучение в ней было организовано по образцу московской.

В связи с осуществлением административных реформ была сделана попытка организовать юридическое образование. Создавались особые школы для подготовки канцелярских служащих.10 ноября 1721 г. был издан указ об учреждении школы для обучения подьячих.

Школы по изучению иностранных языков

В начале XVIII в. для изучения иностранных языков были заведены государственные "разноязычные" школы и сделана попытка организации особой, так называемой "большой школы" - с преподаванием широкого круга гуманитарных общеобразовательных предметов.

В 1701 г.Н. Швимер, ректор школы Немецкой слободы (Москва), в которой учились дети иностранцев, был назначен в Посольский приказ переводчиком латинского, немецкого и шведского языков. Ему вменялось одновременно в обязанность учить тем же языкам "русских всяких чинов людей и детей, кто к тому учению будет ему дан". К Швимеру направили шесть мальчиков. Он учил их иностранным языкам по учебным книгам Я.А. Коменского и применял методы, рекомендованные великим славянским педагогом.

В 1703 г. учеников Швимера передали для продолжения образования новому учителю - пленному пастору из Лифляндии Э. Глюку, который также обучал по заданию правительства трех русских юношей немецкому, латинскому и другим языкам.

В штате школы предполагалось иметь пять профессоров и пять учителей. Один из учителей должен был обучать "первых зачальников по-немецки и по-латински читати и писати", другой - грамматике латинского и немецкого языков, третий - латинской риторийе и толкованию латинских авторов. Для обучения языкам Э. Глюк использовал свои рукописные переводы учебных книг Я.А. Коменского "Преддверие", "Открытая дверь языков" и знаменитый "Мир чувственных вещей в картинках".

В 1715 г. школа закрылась. За время ее существования было обучено 238 человек. В ней учились братья Исаак и Федор Веселовские и некоторые другие видные деятели того времени.

Цифирные (арифметические) школы

В начале XVIII в. правительство Петра I сделало первую попытку создать на всей территории России сеть государственных общеобразовательных начальных школ, которые давали бы учащимся знания в чтении, письме, арифметике, подготовляли их к государственной светской и военной службе, для работы на заводах и верфях, к обучению в профессиональных школах. Организация общеобразовательных школ проводилась через Военную, Адмиралтейскую и другие коллегии, магистраты, а также церковь, в распоряжении которой имелись необходимые для этого средства (помещения, учителя, известный педагогический опыт). Государственные школы для обучения детей грамоте и счету создавались при архиерейских домах, при верфях, горных заводах, воинских частях.

Первые школы подобного типа были открыты по инициативе А.А. Курбатова в 1711 г. в Архангельске, где он исполнял должность вице-губернатора.

февраля 1714 г. Петр I издал указ об открытии во всех губерниях при архиерейских домах и в больших монастырях цифирных, или арифметических, школ, в которых надлежало "учить цифири и некоторую часть геометрии". Этим актом вводилось обязательное обучение для "дворянских и приказного чина, дьячьих и подьяческих детей от 10 до 15 лет". Вскоре к обучению в цифирных школах стали привлекаться дети духовенства и купечества.

Для преподавания в открываемых цифирных школах использовались воспитанники Московской школы математических и навигацких наук и Морской академии.

Организация школ натолкнулась на большие препятствия. Местные власти нередко отказывались предоставлять помещения для них и выделять средства на содержание учителей.

Большие трудности возникли и с набором учащихся, так как родители, чаще всего дворяне, отказывались отдавать мальчиков в школы, находившиеся на большом расстоянии от их места жительства. Жестокие дисциплинарные меры, применяемые в школах, также не располагали к ним детей и родителей. Учителям предлагалось выдавать ученикам по окончании школы "свидетельствованные письма за своею рукою" и следить, чтобы без таких свидетельств им не давали "венчаных памятей" (то есть разрешения жениться).

Суровые меры не принесли желаемых результатов, и учителя цифирных школ постоянно жаловались на отсутствие учащихся. Одно сословие за другим просило царя об освобождении от принудительной повинности учить сыновей в новых школах. Число детей, подлежащих обязательному обучению в цифирных школах, все уменьшалось. В 1722 г. в связи с изданием "Духовного регламента" (1721) и организацией архиерейских школ Сенатом было указано обучать детей духовенства в этих новых школах.

Таким образом, в конце концов все сословия, за исключением тех, кого именовали разночинцами, были освобождены от обязательной посылки детей в цифирные школы.

Хотя цифирные школы не смогли утвердиться в качестве основного типа русской школы, все же в развитии русской педагогики они имели важное значение. Они являлись первыми светскими государственными школами в провинциальной части России. Их сеть была относительно разветвленной. В них велось обучение арифметике, начальной геометрии, географии. Опыт цифирных школ послужил основанием для организации учебной работы светских школ других типов - адмиралтейских гарнизонных и горнозаводских. Многие учителя цифирных школ перешли на работу в эти школы и продолжали плодотворно трудиться в области начального обучения.

Гарнизонные, адмиралтейские и горнозаводские школы

В первой четверти XVIII в. возникают государственные гарнизонные и адмиралтейские школы для обучения детей солдат и матросов. Школы предназначались для подготовки унтер-офицеров и других лиц младшего командного состава армии и флота, а также мастеровых для строительства судов и обслуживания кораблей. Эти школы находились на полном государственном содержании. Первая гарнизонная школа для солдатских детей была открыта еще в 1698 г. при артиллерийской школе Преображенского полка. В ней обучали грамоте, счету и бомбардирскому делу. Школы для солдатских детей имелись также приартиллерийской и инженерной школах в Петербурге. В 1721 г. последовало распоряжение об учреждении гарнизонных школ при каждом полку на 50 солдатских детей для обучения их грамоте и мастерствам.

Специальный указ Петра I об учреждении адмиралтейских школ издан 28 ноября 1717 г. В нем предлагалось адмиралтейскому ведомству "плотничьих, матросских, кузнечных и прочих мастерств всех записных учить русской грамоте и цифири". Требование о создании адмиралтейских школ подтверждено "Адмиралтейским регламентом" (1722).

В официальных документах эти школы назывались "русскими" (основными предметами обучения в них были чтение, письмо и счет, преподавание шло на русском языке). Этим названием их отличали от "разноязычных", "немецких" и "латинских" школ того времени, в которых главными предметами обучения были иностранные языки.

Первая адмиралтейская русская школа открыта в Петербурге в 1719 г. В том же году подобные школы открыты в Кронштадте и Ревеле, а затем (около 1720 г.) в Таврове и при Петербургской партикулярной верфи (1722).

В первой четверти XVIII в. возникли и первые школы, готовившие квалифицированных рабочих и мастеров. Это были горнозаводские школы. Первая из них открыта в 1716 г. по инициативе коменданта Олонецкой провинции В.И. Геннина на Петровском заводе - на территории Карелии. Адмиралтейская коллегия для обучения послала в школу первых ее учащихся - 20 подростков из бедных дворянских семей. Еще до открытия этой школы там же, на Олонецких заводах, учили горному делу юношей, мобилизованных правительством для работы на горных заводах, а также 12 воспитанников "из нижних чинов" Московской школы математических и навигацких наук доменному, кузнечному и якорному мастерствам. В Петрозаводской школе учились "и дети поселенцев новой Петровской слободы. В школе помимо письма и чтения изучалась арифметика, геометрия, артиллерия, горное дело.

Гарнизонные, адмиралтейские, горнозаводские школы Урала и Олонецких заводов получили дальнейшее развитие во второй четверти XVIII в. Они сыграли положительную роль в распространении грамотности и технических знаний среди низших сословий, в подготовке кадров для армии и флота, строительного дела и промышленных предприятий.

Архиерейские школы

Верным соратником Петра I по преобразованию церкви, превращению ее в надежное орудие государства стал Феофан Прокопович, один из самых видных деятелей церковного просвещения, горячий приверженец новых общественных реформ.Ф. Прокопович составил "Духовный регламент". Утвержденный царем 25 января 1721 г., этот документ коренным образом изменил положение православной церкви в государстве и по-новому определил ее роль в общественной жизни вообще, в деле просвещения в частности. Церковь ставилась полностью в зависимость от государства, от императора. Управление ею поручалось Духовной коллегии, переименованной вскоре в Синод. Она была отстранена от руководства государственными светскими школами.

Еще в 1701 г. по указанию Петра I провел реорганизацию Московской Славяно-греко-латинской академии. Были восстановлены "учения латинские", вызваны известные латинисты из Киева (латинский язык в то время был международным языком науки). Академия превращена в крупное высшее учебное заведение. В 1717 г. в ней значилось 290 учеников, а в 1725 г. - 629. Другим высшим духовным учебным заведением оставалась Киевская академия.

В первой четверти XVIII в. была создана сеть новых духовных школ. Они открывались вначале по инициативе отдельных епископов, поддерживавших правительственные преобразования. Эти начальные духовные школы получили название архиерейских (устраивались под надзором архиереев, часто при их домах). По примеру Московской Славяно-греко-латинской академии в некоторых из этих школ вводилось изучение латинского и греческого языков.

В "меньших школах" ученики заучивали сначала букварь Ф. Прокоповича, а затем учили часослов и псалтырь. Обучение грамоте шло по обычному для того времени буквослагательному методу. В Каргопольской школе сверх того обучали славянской грамматике, в Новоторжской - греческому языку, а в Великолукской - риторике.

По "Духовному регламенту" епископам вменялось в обязанность открывать архиерейские школы для подготовки священников при всех архиерейских домах. На каждую школу полагался один учитель, "который бы детей учил не только чисто, ясно и точно в книгах честь. но учил бы честь и разуметь. На содержание учителей и учащихся епископам разрешалось в своей епархии проводить особый хлебный сбор с монастырских земель. В архиерейских школах предлагалось обучать детей чтению, письму, славянской грамматике, а также арифметике и части геометрии.

В Нижегородской школе было устроено три "школы" (класса): букварная, славяно-российская и эллино-греческая. В том же 1721 г. Феофан Прокопович открыл школу в Петербурге, в своем доме, для детей "всякого звания". Это была лучшая для своего времени школа как по оборудованию, так и по организации обучения. В ней преподавали славянский, русский, латинский и греческий языки, а также риторику, логику, "римские древности", арифметику, геометрию, географию, историю, рисование и музыку. Учащиеся устраивали концерты и сценические представления. Учебная работа проводилась по инструкции, специально составленной Ф. Прокоповичем, в которой был определен порядок учебных занятий и отдыха, устанавливались правила надзора за школьниками, давались наставления о поведении их в школе, общежитии, церкви, о соблюдении правил гигиены.

В 1721-1725 гг. было открыто 13 архиерейских школ, а всего к началу второй четверти XVIII в. их имелось около 45 с 3 тысячами учащихся. В большинстве этих школ обучали славяно-российской грамоте и церковной службе, нередко арифметике и геометрии.

В 20-х гг. некоторые архиерейские школы стали превращаться в средние духовные учебные заведения - семинарии, в которых кроме духовных дисциплин изучались логика, география, история и другие общеобразовательные предметы. Духовные семинарии возникали в большинстве епархий, из них выходило не только подготовленное новое духовенство, но и ряд светских деятелей.

Учебная литература

Реформы первой четверти XVIII в. способствовали оживлению педагогической мысли, нашедшей отражение в учебной литературе, проектах организации народного образования, в ряде книг публицистического содержания.

Большая учебная литература тех лет во многом определила содержание образования и методы обучения в школах. В типографиях печатались книги по различным отраслям знаний (математике, механике, астрономии, навигации, географии, истории и др.), усвоение которых облегчалось введением нового, гражданского шрифта вместо церковнославянского и нового, арабского обозначения цифр вместо буквенного. По астрономии вышли книги, распространявшие учение. Астрономические знания излагались и в печатных календарях.

В 1700-1725 гг. издано около 600 названий переводных и оригинальных книг, в том числе много букварей, учебников, словарей. Переиздавались буквари, известные в XVII в., составлено несколько новых книг для обучения грамоте. Управляющим Московской типографией Федором Поликарповым издан его "Трехъязычный букварь" - "Букварь словенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим и любомудрие в пользу душеспасительную обрести тщащимся" (1701). В нем помещены буквы, склады и избранные слова на славянском, греческом и латинском языках, а также молитвы, заповеди, статьи и стихи религиозного и нравоучительного характера.

В 1704-1708 гг. в Москве напечатан "Букварь языка словенска" неизвестного автора. Он во многом сходен с букварем Симеона Полоцкого. В этой книге было новым "увещевание к родителям о воспитании детей", в котором автор доказывал необходимость и важность правильного их воспитания.

В 1717 г. издана своеобразная книга для чтения - "Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению". В ее первой части помещены азбука, склады, цифры и краткие нравоучения из священного писания. Вторая, основная часть книги содержала правила "хорошего тона" - внешней культуры и поведения дворянина в обществе. Они были собраны из разных литературных источников, русских и зарубежных.

Самым популярным и интересным в педагогическом отношении был напечатанный в 1720 г. в Петербурге букварь Феофана Прокоповича под названием "Первое учение отроком.". До 1725 г. книга выдержала 12 изданий и на протяжении первой половины XVIII в. применялась почти во всех светских и духовных школах. Букварь был проводником новых взглядов на воспитание детей.

После букваря учащиеся переходили к чтению часослова и псалтыря, а затем обучались письму.

Обучение грамматике славянского языка велось по учебнику Мелетия Смотрицкого. В первой четверти XVIII в. было издано несколько вариантов этой книги. В 1723 г. учитель Новгородской архиерейской школы Ф. Максимов, пользуясь трудом М.Г. Смотрицкого, издал свое пособие по грамматике, в котором изложил материал более кратко и доступно. Он сделал первую попытку объяснить правила русского языка не только книжного, но и разговорного.

В 1724 г. в Москве был напечатан латинский словарь, составленный Иваном Максимовичем. Были изданы также специальные книги для изучения немецкого, французского, голландского и других языков.

В обучении использовались первые печатные математические книги. В 1699 г. И.Ф. Копиевским в Голландии, где нередко в те годы печатались книги по заказу из России, было издано "Краткое и полезное руководство во арифметику", содержавшее нумерацию и четыре действия с целыми числами. Главным же математическим руководством в первой четверти XVIII в. стала упомянутая ранее нами "Арифметика, сиречь наука числительная" Л.Ф. Магницкого (1703), изданная, как писал автор, "ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей".

В 1723 г. изданы переведенные с голландского А.Д. Фарварсоном и Л.Ф. Магницким таблицы по морской астрономии ("Таблицы горизонтальные северныя и южныя широты восхождения солнца. "). В 1708 г. переведена с латинского "Геометрия славенски землемерие".

Издано несколько переводных учебных книг по географии и истории. В 1710 г. вышла книга неизвестного автора "География, или Краткое земного круга описание".

Известный учитель и проповедник Гавриил Бужинский перевел две книги по всеобщей истории: с немецкого - "Введение в историю европейскую." С. Пуфендорфа (1718) и с латинского - "Феатрон, или Позор исторический." (1724) В. Стратемана. Эти книги явились первым образцом нового изложения всеобщей истории, который приходил на смену старинному хронографу.

Много переводных руководств издано для изучения специальных предметов: "Книга, учащая морскому плаванию" А. Деграфа (1701). "Новейшее основание и практика артиллерии" Э. Брауна (1709), "Новое крепостное строение." Кугорна (1709), "Архитектура воинская." Л. Штурмана (1709) - с немецкого, "Истинный способ укрепления городов" С. Вобана (1724) - с французского и др.

Заключение

Правительство Петра I проводит многочисленные просветительские реформы при самом активном и деятельном участии самого царя, в результате которых организуются светские государственные учебные заведения. Среди них выделилась крупнейшая Московская школа математических и навигацких наук, просуществовавшая более 50 лет и подготовившая большое число специалистов, в том числе и учителей первых светских школ.

В течение длительного времени Петр I вел разнообразную деятельность по созданию материальной базы и всего необходимого для организации Академии наук, ее открытие состоялось уже после смерти царя в 1725г. Петровские школы и Академия наук положили начало формированию в России людей, профессией которых стал умственный труд, культурная, просветительская и научная деятельность.

Список литературы

1.Егоров, С.Ф. История педагогики в России. Хрестоматия / С.Ф. Егоров - М.: Издательский центр "Академия", 1999

2.Смирнов, А.В. Русская школа в первой четверти XVIII века / А.В. Смрнов - М.: "Педагогика", 1973

.Исаев, И.А. История государства и права России: Учебник / И.А. Исаев - М.: Юристъ, 1998

.Рогов, В.А. История государства и права России IX - и начала XX веков / В.А. Рогов - М.: Зерцало, ТЕИС, 1995

.Титов, Ю.П. Хрестоматия по истории и права России / В.Е. Демидов - М.: "ПРОСПЕКТ", 1998

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.